Сельдерей. Александр Николаевич Галкин

росла, не помещалась в кулак, и готова была взорваться от вздутия. Было приятно.

      Увлекшись процессом, Григорий Васильевич потерял незаметно бдительность и контроль, развил космическую скорость, тяжело и часто задышал.

      От странных звуков Людмила Георгиевна, вынуждена была проснуться и через силу на миг, чтобы не нарушить сон приоткрыла глаза. – Не сердечный ли приступ у Григория?! Но увидев прыгающую на стене тень кулака с зажатой морковкой, отлегло. Не приступ. И про себя пробормотала – «Седина в бороду, бес в ребро», все никак не угомонится.

      Сон для Людмилы Георгиевны на восьмом десятке, был главнее всего на свете, и ей поскорее хотелось вернуться туда, в сериал «Рабыня Изаура».

      Продолжая смирно лежать, не убирая влажную руку Григория Васильевича, которая была занята путешествием между ее ног и не давала снова уйти в сладкий сон, она свою левую руку незаметно спустила вниз и нащупала тапочек.

      Выждав момент, когда Григорий готов был разрядиться, ловким движением что есть силы шлепнула в источник звука, ниже пояса. Звук затих.

      ***

      – А дальше что? – толкая в бок, умирая от смеха, тормошила подруга, замолчавшую на миг Людмилу Георгиевну.

      – Дальше? Сменила белье, проветривала помещение! – пока этот хрен без сознания лежал.

      – Но, а это? Это как? – намекнула подруга про штуковину, которая ее интересовала больше всего.

      – Как, как?! Приходиться по-маленькому в туалет теперь сопровождать.

      – Да ну! – соболезнуя, протянула подруга. – Сам не может что ли?

      – Может, – успокоила Людмила Георгиевна. – Залил весь потолок!

      – Это как?!

      – Стояк у него с того раза! Вот такой! – и показала руками. – Помогаю сгибать морковину в унитаз. – и тут же рассмеялась.

      В это время мимо окна, рядом с которым сидели подруги, и изредка поглядывали в него, возвращался с рынка Григорий Васильевич с полной авоськой чего-то.

      – Опять сельдерей несет, – печально вздохнула Людмила Георгиевна. – Подсел!

      – А что с ногой-то? – обратила внимания на хромающую походку подруга, – одна нога выше другой почему-то поднимается?

      – Так, к ноге бинтую морковь! Чтобы не вылезла из ширинки и людей не пугала! – и обе заржали.

      – Своему не хочешь фрукт такой?

      – Хочу! – захлопала по столу, захлебывалась от смеха подруга.

      В рубашке

      Стоял октябрь. Тринадцатое. Среда. Закончился рабочий день. Народ спешил домой.

      – Уже неделю как пошли опята! – услышал Алексей в конце смены в заводской проходной.

      Алексей, пятидесяти лет от роду, с пивным животиком, был заядлый грибник, ему нравились маринованные опята, не переросшие лопухи, а маленькие как макарончики. Они очень хорошо шли под картошечку с рюмочкой водочки, особенно после баньки. А баньку он любил.

      Позвонил жене: – Я после работы за опятами, в свой лес!

      Та заворчала: – Куда!? Скоро ночь на дворе, пока доедешь, будет темно. Давай вместе в выходной.

      – В