Дочь полка. Часть 3. Дана Перловская

собой на фронт забирает? Как хорошо, что ещё сказал это при солдатах. А если бы сболтнул при самом командире? Даже страшно представить, что тогда было бы. Он взял покрепче топор и продолжил работу, только на этот раз быстрее, чем это было несколько минут назад. Норков хотел погрузиться в дело с головой, чтобы поскорее отвлечься от всего того, что сейчас произошло.

      * * *

      Уже темнело. В чём ещё один минус зимы, помимо холода и ненавистного, затаившегося, словно разведчик, льда под снегом, так это короткие дни. Солнце с прибытием этого замечательного времени года решило не только тепло не давать, но и вообще себе смену на небе сократить. Пусть Луна трудится, а Светило отдохнёт в свой заслуженный отпуск. Всё-таки нелегко с весны до осени каждый день освещать земной шар. А если говорить про лето, то тут нужно ещё и растрачивать своё тепло. Бойцы потихоньку стали расходиться по землянкам. В тёмное время суток становилось ещё холоднее. Новобранцы не были исключением. Получив ужин, они спустились к себе. Землянка у них была большая, помещалось все десять человек. С одной стороны, конечно, это хорошо. А с другой стороны – народу много. Бойцы расселись на застеленных нарах и с удовольствием уплетали горячую кашу. Косминов Игорь уже всё доел и тихонько наигрывал «Смуглянку» на баяне. Длинные пальцы быстро нажимали кнопки на корпусе, руки растягивали меха. Мелодия на баяне была самой настоящей отрадой для новобранцев. Песни согревали душу и укрепляли единство.

      – Интересно, а тут мясо дают? – спрашивал Сороченко Евгений. – А то мы уже второй день всё кашу, да кашу.

      – Возможно, перебои пока с доставкой, – пожал плечами Митя Ковольтюк. – Должно, наверное, быть.

      – Это хорошо, – довольно улыбнулся Евгений.

      Тут Игорь заиграл резвый припев «Смуглянки». Бойцы сразу же оставили разговор о еде и прислушались к мелодии.

      – Кстати, ошибались вы насчёт девочки, – вдруг сказал Геннадий.

      – И в чём же мы были не правы? – не отвлекаясь от игры, спросил Косминов.

      – Сирота она, – ответил тот. – Мне так бойцы сказали. А волосы седые.

      – Ну, значит, ошибся, – прислушивался к инструменту Игорь. – Я был уверен, что она ему дочь.

      – Вот ты был уверен, а мне краснеть пришлось, – с обидой произнёс Геннадий. – Спасибо, что хоть при самом командире такое не ляпнули. Было бы нам весело.

      – Да ладно, – махнул рукой Мастреев Николай. – Прям «весело». Не такой он уж и строгий.

      – А мне кажется, что наоборот, – возразил Зимин. – Я видел, как он отчитывал одного из солдат. Тот что-то не сделал, или сделал, но не так.

      – Думаю, просто нужно выполнять то, что скажут и по шапке тогда не надают, – отложил котелок Ковольтюк.

      – Вот она – жизнь фронта, – убрал руки за голову Сороченко, лёг на нары и улыбнулся. – Интересно, какие у них медсёстры?

      – Я их видел, кстати, – сказал Норков. – Красивые.

      – Замужем? – повернулся к товарищу тот.

      – Я боюсь, на таких малолеток, как ты, они даже не глянут, – прислонил ухо к корпусу