Треба. Сергей Анатольевич Толстой

Там, куда я еду, вообще нет мусора под ногами. За этим следят.

      Вся прелесть «культурного» отдыха держится на железных правилах. Например, в маленьких магазинчиках, разбросанных по всему побережью, выбор предлагаемых товаров должен быть как можно меньше, и стандартизирован. Объясню, почему. Когда стоит очередь из двадцати страдальцев, душа которых требует пенного волшебства, роскошь траты пяти минут на выбор из шестнадцати предлагаемых сортов непозволительна. До́лжно стоять три вида самого унылейшего пойла. Ни в коем случае не холодного. А то начнут мацать бутылки, выбирая самую-самую. А так – тёплое, и все вопросы отпали. Не нравится – иди, ищи дальше.

      Или, например, вот ещё. Сдаваемые собачьи конуры под громким названием «Отдельные апартаменты» не должны иметь ремонта строго двадцать лет, а так же обязаны содержать в себе продавленные панцирные кровати, от недельного спанья на которых развивается хронический сколиоз. Суточная цена на право обладания этой прелестью варьируется строго между любовью хозяина к дензнакам и совестью. То есть, не находя конфликта, штопором уходит в бесконечность.

      А ещё все приезжие мечтают попить домашнего вина «Чёрный доктор», заботливо настоянного на навозе, покататься по горам на всех видах транспортных и не очень средств, будь то ослики, козлики, лошадки или вездеходики. Сфотографироваться с обезьянкой и пьяным в слюни дядей Герой из Тамбова, уснувшим прямо на пляже под визги жены, которая не в состоянии дотащить этого бегемота в свою норку площадью два на два.

      Обязательный пункт – недельный запой, поедание чурчхелы, отравление «свежайшей солянкой» и ожоги различной степени тяжести.

      Громко завизжав ржавыми тормозами, мы остановились. Парочка пассажиров не спеша зашла в вагон. Из распахнутого проема несколькими тамбурами от нас, спиной вперед, как будто от сильного удара в грудь, вылетел парень в пиджаке. Ударившись об асфальт, он попытался встать, но был вторично сбит с ног своим другом, вышвырнутым, правда, более традиционно – головой вперед. Где-то впереди послышалось несколько аплодисментов и возгласы одобрения.

      Настроение, как говорил классик, улучшилось. Двери закрылись, мы оставили потрёпанную парочку вместе с их жуткими проклятиями пополам с обещаниями тридцати трех казней египетских, далеко позади.

      – Ты обиделся, что ли?

      – А? Нет, задумался.

      – О чем?

      – О том, где я сегодня окажусь.

      – Значит, обиделся, – она широко заулыбалась.

      – Разве что чуть-чуть. У меня к тебе два вопроса.

      – О, вот это уже интересно. Жду.

      – Первый. Ты знаешь количество тоннелей на подъезде к Севастополю? Они как раз сейчас начнутся.

      – Нет. А ты?

      – Я каждый год считаю и крепко-накрепко запоминаю. До следующего года. Потом сначала.

      На последних словах резко потемнело, послышалось отраженным эхом металлическое лязганье колес. Стало прохладнее.

      Через секунд тридцать мы вновь вынырнули под яркое солнце и практически одновременно, громко, сказали:

      – Первый!

      – Ух ты, как страшно!

      Стало