За стеной. Олеся Беленикина

голове девушки никак не укладывалось, почему Колдун молчал, если имел к ней какие-то претензии? Они бы миллион раз могли обсудить любые вопросы, скажи он хоть слово, дай хоть полунамек.

      «И сейчас стоит как истукан и молчит, будто воды в рот набрал. Неужели не проще выложить все карты на стол? Чего он испугался?» – подумала Регина и осеклась. Пазлы сложились воедино.

      – Тебя не устраиваю я. Я рядом с Павлом.

      Регина схватилась за голову. Сколько их еще ходит по поселению, молчаливых злопыхателей, вынашивающих свои мыслишки, но трусливо избегающих говорить открыто? Сколько птиц смотрят с презрением на нее? Сколько звериных сердец ревностно следят за ней, надеясь, что она споткнется?

      Регина сверлила Колдуна взглядом. Как ей хотелось, чтобы он опроверг ее слова! Но тот продолжал молчать.

      – Скажи уже что-нибудь! Или твои манеры не позволяют тебе обсуждать такие щекотливые вещи, как разделение происхождения?

      – Оставь его, – вновь подала голос Нино. – Скажи он хоть слово против тебя, и Павел моментально вышвырнет его из вашей богемной тусовки. А это ой как не в интересах Колдуна.

      – Трус! – прорычала Регина.

      – Ты постоянно твердила об учебе. Говорила, что хочешь просить старейшин учиться в городе. Я надеялся, что ты уедешь и все поменяется.

      Произнося это, Колдун сверлили глазами пол.

      – Но это же вопрос всего лишь нескольких лет. Я вернусь…

      – С ума сошла? – на сей раз Ник вступил в беседу. – Совсем, что ли, умом тронулась? Уехав отсюда, ты навсегда сотрешь себя из жизни поселения.

      Регина хотела было сказать, что Ник несет какую-то бессмыслицу, но поняла, что он как раз в корне прав.

      – Твой отец… Он старейшина… Что он тебе говорил про мой отъезд? – Регина смело устремила взгляд на Колдуна.

      – Что одобрит твое стремление.

      Колдун по-прежнему не смотрел на нее.

      – Одобрит стремление и…?

      – И закроет для тебя поселение.

      Слова полоснули ее больнее, чем это мог бы сделать кинжал.

      Поселение для нее будет закрыто. А Павел, став вожаком, никогда не сможет покинуть его пределы. Амулет вожачества, который ему суждено получить от отца, навсегда прикрепит его к своей земле. Стена разделит их.

      – Подленько, – ухмыльнулась Нино, оскалив два верхних клыка. – Проявление птичьего благородства во всей его красе.

      Ник подошел к ошарашенной Регине и участливо положил ей руку на плечо.

      – Тебе нельзя уезжать. Иначе рискуешь никогда не вернуться. Понимаешь?

      Она понимала. Теперь она все слишком хорошо понимала.

      – Павел знает?

      – Не может не догадываться, – пожала плечами Нино. – Но наш будущий вожак страдает пороком вседозволенности и вряд ли воспринимает эти вещи всерьез. Все дело в том, ваше сиятельство, что с высоты птичьего полета земные интриги и неурядицы кажутся слишком уж незначительными.

      Продолжать беседу Регина больше не могла. Она просто не находила в себе на это сил. Окинув еще раз взглядом опустившего голову Колдуна, равнодушно вертящую в руках