Последняя колония. Джон Скальци

усмехнулся я.

      – Корова, наверно, тоже так решила. Она боднула его в грудь и попыталась запихнуть в витрину магазина.

      – Го сильно пострадал?

      – Отделался царапинами, – успокоила меня Джейн. – Витрина выдавилась. Потому что была не стеклянная, а пластиковая. Не ломается, не бьется и не может порезать осколками.

      – Это уже третий раз в этом году. С ним должен разбираться не я, а настоящий судья, наделенный правом казнить и миловать.

      – Именно это я ему и сказала. Но он уже отбыл сорок дней принудительных работ в районной тюрьме, а у Шаши через две-три недели подходит срок родов. Какой ни есть, он принесет ей больше пользы, если будет рядом, а не в тюрьме.

      – Ладно, – пообещал я, – выясню, что можно для него сделать.

      – Как прошел день? – осведомилась Джейн. – Если не считать того, что ты хорошо выспался.

      – Этот день прошел под знаком Ченджелпетов, – пожаловался я. – На сей раз с козлами и козами.

      Так, болтая о событиях минувшего дня, мы с Джейн шли домой; таким было едва ли не каждое наше возвращение на маленькую ферму, которую мы устроили сразу за пределами деревенской земли. Свернув на ведущую к нам дорогу, мы столкнулись с нашей дочерью Зои. Ее сопровождал Варвар, беспородный пес, который, как всегда, безумно обрадовался нам.

      – Он угадал, что вы идете. – Зоя слегка запыхалась. – Рванул вам навстречу. Мне пришлось догонять его бегом.

      – Приятно знать, что хоть кто-то без нас скучает, – отозвался я.

      Джейн наклонилась и погладила Варвара, который изобразил настоящую бурю восторга. Я чмокнул Зои в щеку.

      – К вам приехал гость, – сообщила дочь. – К вам обоим. Объявился у нас около часа назад. Приехал на флотере.

      В округе флотеров не было ни у кого: для сельского хозяйства они крайне непрактичны и могли бы сгодиться разве что для пускания окружающим пыли в глаза, причем и в переносном, и в прямом смысле. К счастью, наши односельчане не имели склонности к такому поведению. Я взглянул на Джейн. Она пожала плечами, дескать, я никого не жду.

      – И как же он представился? – спросил я.

      – Он вообще не представился. Только сказал, что он – старый друг Джона. Я предложила ему позвонить тебе, а он ответил, что с удовольствием подождет.

      – Ладно. Скажи хотя бы, как он выглядит, – попросил я.

      – Молодой. Вроде как хорошенький.

      – Я не думаю, что у меня есть знакомые хорошенькие парни. Ведь это больше по твоей части, юная дочь, верно?

      Зои возвела глаза к небу и ухмыльнулась с деланой язвительностью.

      – Так точно, девяностолетний папаня. А вот если бы ты позволил мне договорить, то услышал бы одно слово, которое убедило меня, что ты и впрямь мог знать его. А я хотела сказать, что он не только хорошенький, но еще и зелененький.

      Мы с Джейн снова переглянулись. Зеленая кожа была у солдат ССК; этот цвет ей придавал хлорофилл, поставлявший бойцам дополнительную энергию. И у Джейн, и у меня кожа некоторое время была зеленой. Впоследствии я вернул себе свой первоначальный цвет, и Джейн