Название | Космическая шкатулка Ирис |
---|---|
Автор произведения | Лариса Кольцова |
Жанр | |
Серия | |
Издательство | |
Год выпуска | 2023 |
isbn |
На Паралею ему и самому было тягостно возвращаться. Всегда было чувство, что Паралея – навсегда ушедшее. Лезть туда, как в могиле жить. Пусть и прекрасная она, голубовато-сиреневая и сказочно цветущая, наполненная «феями – колокольчиками». И прочими «розанчиками» в обозначении Кука. Как и бесчисленными домами яств, а также ничуть не разобранными свалками их жизнеустройства. Не хотелось туда категорически. А на Земле оставаться было уже нельзя. Как и служить под началом как бы родного дедушки Вайса, никогда не запоминающего ни своих детей, ни внуков в лицо, день ото дня становилось невыносимее. Если ты знаешь, что подчинён преступнику, невозможно скользкому и рассчитавшему на несколько ходов вперёд любой твой шаг, да и шаг любого, поскольку он начал уже перелезать за третье столетие, то выход был один. Помочь ему перелезть уже в семейный склеп окончательно.
И удивительное дело, Куку он верил. Верил и всё. Словно бы, рассказывая ему сию повесть, Кук делился не словами, а образами того, о чём и шла речь. Он не лгал ни единым словом, ни единым явленным образом. Это был не тот Кук, кто приставал к Пелагее в открытую, кто развращал её дочь – переросшую давно подростковый период девушку с сознанием подростка. С кем сам Радослав вступал в перепалку, находясь в «Бусинке». Не тот Кук, кто буйствовал в любовном соединении с Пелагеей, не считаясь с общепринятыми этическими нормами поведения в тесном звездолёте. Сидящий перед ним Кук был подобен тому самому безупречному монументу, который он изображал в звездолёте Пелагеи. Монумент хрустальной чести и неоспоримого величия, поскольку светопроницаем, без пятен, без выбоин. Белояр Кук являл предельную открытость его глазам и его душе, и каким-то образом заставлял себе верить.
– Ты для кого затеял клоунаду в звездолёте Пелагеи? Я же сразу понял. Человек, встретивший меня в преддверии моего «постскриптум» существования, так скажем, и тот, кто изображал из себя выживающего из ума старикана – это же две несовместимости.
– Для Пелагеи и была сия комедь а ля «Дедушкин сон». Она слишком уж глубоко норовила меня просканировать. И как ни дурил я её, нечто учуяла. Ты думаешь, она просто так, из остаточной похоти увядшей бывшей красавицы ко мне пришла? Нырнуть хотела в мои бессознательные уровни, пробиться, так сказать через моё, старческим сексом одурманенное, сознание. А не вышло. Там такая защита у меня стоит, что куда ей. И не старик я. Вот в чём дело. Она и сама вылетела из своей мнимо старческой роли. Видел, как набелилась, насурьмилась перед расставанием? Мечтала, что я ослаб в её объятиях и к ней в её райскую закисшую заводь нырну до скончания жизни. Хе-хе-хе, – Кук на миг надел на себя уже сброшенную маску старого сатира. – Она учуяла! То, что я смогу её обогатить тем, чего у неё нет. Потому и дочку подсунула. Не через себя, так через дочку хотела заполучить нечто себе ценное. Не хотела меня отпускать. «Чего ты забыл на той Паралее? Она – проект Разумова, он с тобой властью не поделится. А ты подчиняться никому не умеешь». Да. Она