Париж – это всегда отличная идея. Джен МакКинли

как на моем воскресном лице не было ни грамма косметики. В свою защиту могу сказать, что моей вины в этом не было, поскольку, когда я вышла из дома, чтобы встретиться с отцом, я понятия не имела, что по адресу, который он прислал, располагался свадебный салон. Я ожидала, что мы встретимся в неотложке (на самом деле я до сих пор сомневалась, что медицинская помощь нам не понадобится).

      Глен Мартин, математик из Гарварда и всезнающий отец-ботаник, под натиском моей сестры Аннабель принял участие в «Аукционе холостяков» для лучшего бостонского общества, чтобы собрать деньги для Бостонской детской больницы. Я тоже поехала туда, чтобы поддержать сестру и отца, но скука там была смертная.

      Все оживились, когда две светские львицы начали торговаться за хирурга, и проигравшая ударила победительницу по лицу своей картонной аукционной табличкой. Хорошо, что этот парень был пластическим хирургом, потому что после пореза бумагой определенно требовалась какая-то косметическая процедура.

      Но мой отец и близко не пользовался такой популярностью среди дам. Никому не нужен был математик. Никому. После того как ведущий попытался продать папину кандидатуру, упирая на его академические заслуги, наступила мучительная тишина, и я уже собиралась сделать ставку на него сама, как вдруг Шери, миниатюрная брюнетка, подняла свою табличку. Улыбка благодарности, которую папа послал Шери, была ослепительной, и следующее, что я помню, – это шквал поднявшихся табличек. Но Шери не отступала и в конце концов получила свой выигрыш за 435,50 доллара.

      – Иногда двух недель достаточно, – сказал папа.

      Он пожал плечами и протянул руки, как крупье за карточным столом, показывая, что у него нет скрытых карт, фишек или наличных денег.

      Я уставилась на него взглядом, в котором, я уверена, в равной степени прослеживались и шок, и ужас.

      – Я знаю, что это сюрприз для тебя, Челс, но когда… – начал он, но я его перебила:

      – Пап, я не думаю, что «Аукцион холостяков» – это основа для стабильных, длительных отношений.

      – Признай, что история из этого получится отличная, – сказал он.

      – Хм… нет, – я пыталась говорить разумно, как будто передо мной была математическая задача о ше- стидесяти арбузах, которые нужно засунуть в одну маленькую машину. Я широко развела руки и спросила: – Что ты вообще знаешь о Шери? Какой у нее любимый цвет?

      – Понятное дело – розовый, – он посмотрел на меня с выражением всезнайки, которое чаще встречается у подростка, чем у взрослого мужчины. Хм-м.

      – Хорошо, кто ты и что ты сделал с моим отцом? – я захотела проверить, нет ли у него температуры – возможно, у него грипп и он бредит.

      – Это все еще я, Челс, – сказал он, ласково посмотрев на меня. – Я просто счастлив, для разнообразия.

      Так ли это было? Так вот что в нем было такого необычного! Он был счастлив! Как он может быть счастлив с женщиной, которую едва знает? Возможно… О боже. Мой отец после смерти мамы жил затворником. Может быть, он наконец-то занялся «кое-чем» и перепутал это с любовью?