За последней чертой. Александр Леонидович Аввакумов

спросил его Кулик. – В чем дело? Кто вы такие?

      Голос Григорий Ивановича слегка дрогнул, и ему показалось, что это молчание мужчины в сером костюме, было намного страшнее той причины, по которой к нему и вошли эти люди в штатском.

      Тот, кто был в сером костюме, приказал одному из сотрудников пригласить в качестве понятых соседей по лестничной площадке.

      – А вас я попрошу одеться, Григорий Иванович. Я бы не хотел, чтобы ваши соседи запомнили вас нижнем белье.

      Кулик, моментально сник. Он, по-стариковски шаркая пятками, в сопровождении одного из сотрудников СМЕРШа направился в спальню. Минут через пять, он вышел из спальни в галифе, по бокам которых выделялись малиновые лампасы. Григорий Иванович взглянул на мужчину и буквально плюхнулся в большое оббитое бархатом кресло, которое словно человек, жалуясь на свою нелегкую судьбу, громко и противно заскрипело под ним. Похоже, его плохо держали ноги.

      – Вот ознакомьтесь, гражданин Кулик и распишитесь внизу постановления, – произнес мужчина. – Это санкция о вашем аресте и обыске в вашей квартире. Думаю, что там вы найдете ответы на все ваши вопросы.

      Григорий Иванович промолчал и, взяв в руки листок бумаги и начал читать. Рука у него мелко задрожала, отчего буквы перед глазами заплясали в каком-то непонятном ему танце. Он положил лист на стол и только после этого смог прочитать текст. Он не сразу вник в его содержание, а когда содержание стало ему понятно, вдруг как-то обмяк в кресле. На его лице сначала появилась тень недоумения, а в глазах появились искры страха.

      – Скажите, не знаю, как к вам обращаться, а Сталин знает о моем аресте или вы действуете из каких-то ведомственных интересов?

      Мужчина улыбнулся, вопросу бывшего маршала.

      – Моя фамилия Костин, звание у меня подполковник. Думаю, что Сталин все знает, – ответил Александр. – Впрочем, какая теперь разница, если есть постановление о вашем аресте.

      – Скажите, можно мне позвонить и сообщить жене о моем аресте? Она сейчас на даче…

      Костин снова улыбнулся. Сейчас он наблюдал за Григорием Ивановичем, отмечая про себя, как дрожат у него руки, как ломается его голос, стараясь подавить в себе, то ли гнев, то ли страх.

      – Я думаю, что в этом нет необходимости, – ответил Александр. – Ей уже, наверняка, сообщили о вашем задержании. Думаю, что там, на даче уже идет обыск.

      – Что будет с моей супругой? – спросил Костина Григорий Иванович.

      – Все зависит от нее. Простите меня, но я не решаю подобные вопросы.

      В зал вошел сотрудник государственной безопасности, за спиной которого стояли две женщины преклонного возраста. Мужчина быстро проинструктировал их и, они сев на кожаный диван, стали молча наблюдать, как сотрудники госбезопасности стали вытряхивать из комодов вещи, которые бросали прямо себе под ноги. Один из сотрудников вывалил из шкатулки прямо на скатерть золотые изделие. Камни, словно капли родниковой воды, засверкали в лучах солнца разноцветными лучами, привлекая внимание соседей.

      – Это украшения