Конрад. Инстинкт зверя. Юлия Валерьевна Щербинина

в окружении самых близких и разошлись. Но их взгляды, угрюмое молчание и каждое движение красноречиво говорили, что каждый уже понял, что случилось непоправимое. Конрад же не хотел в это верить. Но продолжал тонуть и захлёбываться в ядовитом горе и чувстве вины.

      Первым могильную тишину не выдержал Грегер. Сначала ёрзал в кресле, потирая виски и глаза, вздрагивал и грузно втягивал носом воздух. Затем молча встал и унёсся вверх по лестнице.

      Ингрид была, наверное, такой же бледной, какой в тот вечер, когда её нашли в разгромленном доме с разбитой головой. Точно статуя изо льда, сидела на диване, смотрела в одну точку и, кажется, временами забывала как дышать. После ухода Грегера она будто бы опомнилась, интенсивно растёрла лицо ладонями и, нашептав матерную тираду, как заклинание, выдохнула:

      ‒ Мне надо срочно что-нибудь выпить.

      И тоже была такова.

      А Конрад остался один на один со своим братом. И нечто, разъедающее изнутри, подсказывало, что ждать от него утешительных слов не придётся.

      За всё это время Мортен не издал ни звука. По нему и раньше было сложно разгадать истинные чувства, вот и сейчас, завалившись на спинку дивана и вытянув на ней руку, он казался почти невозмутимым, хотя излучал подавленную, горестную ауру не хуже Грегера и Ингрид.

      Конрад больше не смотрел на него, но последние пару минут слишком явственно ощущал на себе сверлящий взгляд.

      ‒ Ну говори уже. Что ты во мне дыры протираешь? ‒ произнёс он, не оборачиваясь. Ощущение чужого взгляда задребезжало по нему напильником.

      ‒ А что тут скажешь? ‒ тихим, немного хрипловатым голосом отозвался Мортен. ‒ Случается такое, да… Жаль, что это произошло именно в нашем племени. Именно под твоим чутким руководством… Очень жаль.

      Сожаление и правда сочилось из его слов, как сок из раздавленного цитруса, но Конрада оно окатывало термоядерной серной кислотой. Слишком много в сказанном было сожалений. Об участи Зары и её ребёнка. О его чутком руководстве. О их с Мортеном родстве. О его существовании на белом свете.

      И не заметил, как остался в холле совсем один.

      Неизвестно, сколько прошло времени, когда плеча осторожно коснулась чья-то ладонь.

      ‒ Мы переживём это, Конрад… Всё будет хорошо, ‒ попыталась утешить вождя Лиральда.

      Он стряхнул с себя её руку.

      ‒ Конрад, послушай…

      ‒ Оставь меня в покое.

      ‒ Я хочу тебе помочь.

      ‒ Психологическая помощь не входит в твои обязанности, Лиральда! Иди к себе!

      Присутствие инквизиторши, по вине которой погиб один из партнёров Зары, после чего ушёл другой, нервировало, приводило в бешенство, и Лиральда это видела. А упоминание об обязанностях, которые для неё заключаются лишь в магическом обновлении одежды и других тканей кайергардцев, отчётливо указало ей на её место. Блондинке хватило ума поспешно удалиться, дабы не сделать хуже.

      Конрад сделал глубокий вдох, откинулся на спинку кресла и медленно выдохнул. Это помогло немного успокоиться.