Сага о хварангах. Дмитрий Сухтэ

отступало, а прославилось больше бессовестными грабежами местного населения да захватом многочисленных пленных для продажи в рабство.

      Но и русским в той войне удача не благоволила. Вероломные союзники отказались поддержать Прутский поход, который обернулся потерями в войске царя Петра, заключением вынужденного мира с турками, утратой Азова и ценного побережья Азовского моря…

      Смуты, интриги и борьба за власть в Крымском ханстве, тёмные деяния мятежных колдунов-сахиров, не пожелавших подчиниться Девле́ту – старшему сыну покойного правителя Селима, знамения и трясение земли, таинственные происшествия, неведомые болезни, рассказы купцов и мореплавателей, война с русскими и проделки запорожцев – всё это пёстрое разнообразие сведений полтора года назад свалилось на бедную голову Торника.

      Смотрящий Торник, конечно, уже не тот хлипкий впечатлительный юноша, который шесть лет назад, обуреваемый жгучим любопытством, подслушал тайный разговор двух великих посвящённых. Однако сообразительность, неуёмное стремление к познанию и немного романтическое отношение к жизни ярко запечатлелись в его характере.

      После смерти Учителя Торнику поручили вести Особую Летопись, в которую попасть могли только записи исключительной важности! Сведения поступали от Смотрящих со всего мира, верней – из той его части, с которой была налажена надёжная тайная связь. Росла стопка медных листов, покрытых каллиграфической чеканкой, множились знания и умения молодого хранителя. Но первой и важнейшей записью Летописи, несомненно, оставалась история, рассказанная Мастеру Аргаму пожилым мерянским картом Маршаном У́шмором.

      Как мало для жизни дарует природа,

      Но много для мрака, разрухи и тления!

      Заслуженный путь человечьего рода —

      Страданье, печали и горечь забвения!

      Тугие струи морского ветра беспощадно взъерошивают старательно уложенные с утра кудри и приятно овевают счастливое лицо юноши. Рукава просторной рубахи трепещут, расправленные как крылья руки наливаются силой, а душа поёт! Запах свободы и вкус полёта – вот чем ежедневно наслаждается Торник, встречая рассветы на краю высокого глинистого обрыва, отвесной стеной ниспадающего к пенной ленте прибоя…

      Неподалёку от сыпучих прибрежных круч влачит своё существование захудалый татарский хутор – пара кривых мазанок, загон для скота и небольшой огород. Здесь третий месяц живёт молодой Смотрящий Торник, пока ещё не потерявший надежду исполнить непростое задание Аси́ма-азама́та – нового главы греко-армянской тайной общины, внебрачного сына великого хана Селима I Гире́я и старшей дочери Аргама Кафского.

      Нынче в окрестностях бедняцкого хутора тихо и безлюдно. Скудные овечьи пастбища, звон цикад, неспешный полёт чаек, ветер и бескрайний морской горизонт. А когда-то, в седой древности, на плато Тепсе́нь, раскинувшемся у подножья величественного Ка́ра-Да́га, процветало