Владислав Крапивин: субъективный взгляд. Наталья Северова

Крапивина сказка и фантастика.

      Ведь для создания условий максимального проявления конфликта (должного и сущего) необходима деформация действительности («Голубятня на желтой поляне»).

      Движущая сила крапивинских героев – чувство собственного достоинства.

      Оно ведет к стремлению утвердиться, самореализоваться.

      Отсюда конфликтные ситуации.

      И потребность героя идти на конфликты – это потребность сломать лестницу капитуляций, по которой с возрастом спускается почти каждый.

      Это бунт против несправедливости.

      Бунт, созидающий душу.

      Кирилл Векшин («Колыбельная для брата») ужаснулся при мысли о том, что каждый ребенок, вырастая, может стать преступником.

      И Митька Маус.

      И Антошка.

      Кириллу страшно: он не знает причин этого.

      И задается вопросом: почему некоторые становятся гадами?

      Может быть, потому, что сначала боятся других гадов?

      Обстоятельства усложняются.

      Усложняется герой.

      И «детские вопросы» приближаются по значимости к «проклятым вопросам» всей мировой литературы.

      Есть у героев Крапивина еще один принцип, характерный для творческой личности.

      Это – умение видеть, что все могут быть неправы, и научиться жить ради истины, а не для окружающих, если они дискредитировали себя, предали истину.

      Разговор об этом не прост.

      Путь скользок.

      Слишком легко обвинить при таком раскладе крапивинских мальчишек в эгоизме…

      А мальчишки, создав свой, романтический, светлый мир, сравнивают с ним мир реальный.

      И потому слишком остро видят несправедливость.

      И ради высших принципов отходят от людей, оставаясь иногда только с этими принципами.

      И ожесточенно их защищают.

      Как самое последнее.

      Фанатично.

      И фантастично.

      Владислав Крапивин – детский писатель.

      Детская литература.

      Игровая?

      Игрушечная?

      Мини-проблемы?

      Макси-бодренькие сентенции?

      Игра в поддавки?

      Но, если нет мрака в качестве фона, неврастении как главного настроения, метаний бескровных характеров как действия – значит, это уже и не литература?

      Истрепанная тема дискуссий, в финале которых звучит ответ: все зависит от мастерства писателя и его смелости.

      Крапивин не побоялся дать литературе героя из будущего.

      Но живущего и растущего сегодня.

      Отсюда конфликты героя Крапивина с антигероями – сегодняшними, вчерашними и позавчерашними.

      Антигероями, способными извратить гармонию завтрашнего мира.

      Поэтому мальчик со шпагой не бросает оружие.

      Так виделся мне Мир, созданный Владиславом Крапивиным, несколько десятков лет назад.

      Это было время на грани условного социализма и пещерного капитализма.

      Прошли десятилетия.

      Наступило СЕЙЧАС.

      Из СЕЙЧАС