У вас один общий друг. Картер Бэйс

этого не видела. Она смотрела в экран телефона.

      – Я хотела бы как-то загладить вину. Может, вместе позавтракаем? Я вернусь, и мы сходим поесть оладушек.

      «Господи, да пойми же ты намек», – подумала Элис. Сегодня не время для оладушек. Сегодня и следующие девяносто один день ей предстоит готовиться к самому трудному тесту на свете. Пора за дело. Элис открыла учебник, начала читать про органическую химию, прочла два предложения и взяла телефон.

      – Хорошо, давай.

      Утром – оладушки, а вечером, после работы, надо будет ударно позаниматься.

      Прошла секунда. Вторая. От Рокси – ничего. Элис хотелось поскорее отправиться за оладушками, чтобы не передумать. С каждой секундой вероятность того, что она передумает, становилась все сильнее. Давай, Рокси.

      Она так и не дождется ответа. По крайней мере, этим утром. Новая подруга Элис Роксана Миао свалилась в озеро.

      Глава 2

      Тела

      – Умерла?

      – Да.

      У Элис раскалывалась голова после вчерашнего, да еще Тьюлип выбрала такую тему для разговора – о котором, несомненно, расскажет Либби, и это будет стремно.

      – Что с ней случилось?

      – Она сильно болела и потом умерла.

      – Ты по ней скучаешь?

      – Конечно.

      Удивительно, что Тьюлип так долго об этом не спрашивала. У девочки было два состояния: твердое и жидкое. Если дать ей планшет, она растекалась по дивану, как лужица, которую не заметишь, пока не сядешь, а без планшета держалась прямо, напряженно, расставив острые локти и коленки. В твердом состоянии Тьюлип любила задавать неудобные вопросы. За год ей удалось взять подробное интервью, практически полностью раскрывающее личность Элис Квик и затрагивающее самые разные темы: удочерение, фортепиано, колледж, Гавайи, ее брат, друзья, парень, расставание с вышеупомянутым парнем, жизнь в Нью-Йорке без парня. Только два важных вопроса до сих пор ускользали от внимания юной следовательницы: медицинский факультет и мама Элис. Вскоре медицинский факультет станет единственным секретом Элис.

      – Почему она умерла?

      – Потому что тяжело болела.

      – И все-таки – почему?

      – Люди иногда болеют, – ответила Элис. – Не дети, – поспешно добавила она. – Как правило, старики.

      – Твоя мама была старая?

      – Не очень.

      – Ты никогда ее больше не увидишь.

      – Знаю.

      – Только на небесах.

      – Это точно.

      – Думаешь, рай существует?

      – Тьюлип, давай поговорим о чем-нибудь другом.

      – Почему?

      – Мне не хотелось бы говорить на эту тему.

      – Но ты никогда больше не увидишь свою маму! Ее больше нет! И это навсегда!

      Дети удивляются смерти, она их завораживает. Взрослых это ужасно бесит, однако дети правы, а взрослые – нет. Разве можно равнодушно относиться к тому, что оживленный рой светлячков и летучих мышей, который мы называем сознанием, вдруг останавливается? Такая ужасающая несправедливость возмущает