И даже небо было нашим. Паоло Джордано

столе меня ждали рогалик с вишней и стакан молока. Поколебавшись, я все же присела на краешек стула, а бабушка села напротив. Я отломила кусочек рогалика и сунула в рот.

      – Вкусно? – спросила бабушка.

      – Ты же знаешь, я с вишней больше всего люблю.

      Придется вернуться, чтобы почистить зубы: когда же, наконец, я уйду?

      – Кушай на здоровье. В Турине таких не найдешь.

      На столе лежала одна из книг, которые она обычно читала. Я взяла ее, взглянула на обложку. Автор – Корделия Грей.

      – Тебе понравилось? – спросила я, чтобы что-то сказать.

      Бабушка неопределенно взмахнула рукой:

      – Я только начала. Вроде бы неплохо. Но я так много их прочла, что после десятка страниц уже могу представить себе развязку.

      – Угадываешь, кто убийца?

      – Почти всегда. А если не получается, значит, сюжет специально построен так, чтобы запутать читателя.

      В нескольких шагах от нас, на лавровом кусте сидела невидимая цикада: стоило мне пошевелиться, как она умолкала, но потом снова начинался монотонный, изматывающий стрекот.

      В дальнем конце сада Козимо возился с оросительным устройством. Наладив его, он скрестил руки на груди и так и стоял под брызгами воды, которые доставали ему до пояса. Как-то раз он сказал мне, что мыши забавы ради грызут жиклеры, и с тех пор я стала бояться ходить по траве.

      Я дожевала рогалик, допила молоко. Нечасто бабушка бывала так предупредительна и заботлива. И никогда не составляла мне компанию за завтраком, только бросала издалека укоряющие взгляды, потому что я всегда приходила в разное время. Но вчера вечером она была непривычно ласковой, да и сегодня тоже. Она загнула уголок обложки и наконец произнесла:

      – Его там нет.

      – Что?

      К пальцам прилипли жирные крошки, а салфетки не было. Чтобы не запачкать купальник, я вытерла пальцы о ноги.

      – Берна там нет.

      Я оперлась локтем о стол. Несмотря на пасмурное небо, свет был таким ярким, что болели глаза. От жирного рогалика у меня едва не сделалась отрыжка, но я ее подавила. Бабушка отложила книгу и протянула ко мне руку, но я отпрянула.

      – Помнишь, ты спрашивала о нем? В твой день рождения?

      – Да.

      – Я тогда сказала, что в последнее время не видела людей с фермы. Так и было. Берн и другой мальчик…

      – Томмазо?

      – Нет, не Томмазо. Яннис.

      – Там нет никакого Янниса.

      – Ты, наверное, не успела с ним познакомиться. Он приехал только к концу лета. Кажется, из Молдавии. Они с Берном работали тут до декабря, собирали урожай оливок. Берн с виду хрупкий, но видела бы ты, как он орудует палкой, когда сбивает оливки с дерева! Даже Козимо удивился. А Яннис расставлял под деревьями сетки и потом их вытряхивал. Масло получилось отменное. Я, конечно, его попробовала, отправила твоему папе в Турин…

      – И что дальше?

      Бабушка вздохнула:

      – Когда кончился сбор оливок, работы почти не было, поэтому