Божья коровка. Анатолий Дроздов

в прошлой жизни, только без изображения.

      – Комаров разбился[41], – просветил напарник. – Парашюты подвели. Первый не сработал, во втором скрутились стропы.

      «Это кто?» – Николай едва сдержал вопрос. Комаров – советский космонавт. В космос полетел два дня назад. Николай слыхал об этом в новостях, но внимания не обратил. В его время полеты на орбиту никого не удивляли, здесь же ими восторгаются. О Комарове Лосев ничего не знал, помнил лишь Гагарина. Юрий Алексеевич погибнет скоро, года не пройдет.

      – Вот так, Борис, – дядя Миша выбросил окурок. – Пойдем работать. Хлеб скоро привезут…

      За хлебом было молоко. Николай таскал лотки и ящики, поражаясь похоронной атмосфере в магазине. Заплаканные лица продавщиц, такие же – у многих женщин-покупательниц. Смерть незнакомого им человека они переживали, словно потерю близкого. Другое время и другие идеалы…

      Завершив работу, Николай отправился к директору спросить, не изменилось ли что в связи с событием. Алексеевна сидела за столом с потерянным лицом.

      – Слыхал? – спросила Николая.

      – Беда, – ответил Лосев. – Но подробностей не знаю.

      – Возьми, – она придвинула ему газету. – Дома прочитаешь. Придешь к обеду, до него машин не будет.

      – Поликлиника не отменяется?

      – Нет, конечно, – удивилась Алексеевна. – С утра сдашь анализы, обследование во второй половине дня. По кабинетам проведут, как я сказала. А сейчас иди, Борис, тошно мне. Видеть никого не хочется.

      У себя на кухне Николай прочел соболезнование от Центрального Комитета КПСС, Президиума Верховного Совета СССР и Совета Министров, сообщение ТАСС о гибели космонавта. С фотографии на него смотрел красивый офицер с погонами полковника. В голове мелькнула мысль. Он ей удивился, только отгонять не стал. Сходив в комнату, достал из шкафа большой альбом и карандаши. Прежний Боря неплохо рисовал. Николай как-то полистал альбом, подивившись таланту пацана. Особенно хорошо Боре удавались портреты. Он умел схватить настроение человека. Чаще всего рисовал мать. С листов на Лосева смотрела усталая женщина средних лет. Она грустно улыбалась сыну, видимо, уже зная, что оставит его одного. От такой улыбки щемило сердце.

      Сам Лосев рисовать не умел, но сейчас почему-то зачесались руки. Он положил перед собой газету с портретом и взял в пальцы карандаш. Провел первую линию, а потом мир вокруг него исчез. Он чертил грифелем по плотной бумаге, отрываясь от нее лишь затем, чтобы его очинить. В себя пришел где-то через час и уже осмысленным взглядом рассмотрел рисунок. В отличие от фото на газетном листе, Комаров вышел у него живым. Он глядел на него, чуть заметно улыбаясь, но улыбка эта была грустной – космонавт словно предвидел свою гибель.

      На мгновение Николай задумался: не раскрасить ли портрет? Покачав головой, решил, что не стоит. Черно-белый рисунок передавал настроение сегодняшнего дня, цвет добавит ему слащавости. Лосев взял карандаш и изобразил в правом нижнем углу портрета траурную ленту наискосок. Снизу написал строгим шрифтом: «Летчик-космонавт Владимир

41

Космонавт Владимир Комаров погиб 24 апреля 1967 года. Сообщение об этом опубликовали 25 апреля.