Громче всех!. Виктория Добрева

упаковку зелёного чая, который пила только я, а из неё один пакетик. Вода в чашке медленно приобретала зеленоватый оттенок.

      Я услышала шаги, но не обернулась, хотя раньше в такое время на кухне ещё никого не бывало.

      – Доброе утро! – поздоровался Серёжа.

      Внутри меня что-то сжалось. На секунду я испугалась: вдруг он всё понял и пришёл, чтобы поговорить со мной о том уроке танцев? Когда хранишь тайну, тебе постоянно кажется, что все вокруг её уже знают и тебе никого не удастся обмануть, и от этого ты чувствуешь себя только ещё более глупой и уязвимой.

      Настраиваясь, я всё ещё не поворачивалась к нему и смотрела в чашку.

      – Доброе, – сказала я. – Будешь чай? Я пока не убрала упаковку.

      Я прекрасно знала, что никому, кроме меня, зелёный чай не был интересен, несмотря на зарождавшуюся моду на него, но на всякий случай решила сама начать разговор, и предложить чай было первое, что пришло мне в голову. Глупая идея.

      – Ну, давай.

      – Правда? – Я не ожидала, что Серёжа согласится.

      – Да. Обычно я, конечно, пью кофе, но тебе же невозможно отказать.

      – Я тебя не заставляю, просто предложила. – Его слова смутили меня, так убедительно они прозвучали.

      Больше мне сказать было нечего. Я заваривала ему чай, он стоял где-то рядом, возможно, наблюдал за мной или моими движениями, но я не видела. Даже боковым зрением я не смотрела на Серёжу, не хотела встречаться с ним взглядом. И вот это ощущение, вызванное тем, что я не знала, как близко он стоял и смотрел ли на меня, вместе с молчанием сильно давило.

      – У тебя всё хорошо?

      – Что? – переспросила я. Вопрос я услышала, но не поняла, почему он его задал.

      – Мне кажется, ты стала немного дёрганой.

      Я медленно набрала в лёгкие побольше воздуха, затем выдохнула его обратно. Олег Викторович однажды указал на то, что, когда я так делала, это означало, что я не знала, что ответить. У меня не было желания что-то рассказывать, мне просто хотелось подойти к Серёже ближе, и это убивало меня. Он, будто прочитав мои мысли, обнял меня, и я обняла его в ответ, будучи не в силах заставить себя отстраниться. На самом деле, я была не очень тактильным человеком, но именно ему сопротивляться не могла. Мне хотелось, чтобы этот момент никогда не кончался. Пытаясь запомнить его как можно ярче и лучше, чтобы сохранить в своей бездонной памяти, я в то же время отчаянно старалась придумать, что бы сказать Серёже, чтобы скрыть правду. Правду о том, что во мне всё перевернулось всего лишь от пары слов, сказанных им в понедельник, а ещё раньше – от одного только взгляда. Войдя в этот дом, я и все остальные участники «Громче всех!» взвалили на себя тяжёлую ношу – следить за каждым словом. Даже в такое время камеры уже работали, и любой зритель, выйдя в интернет, мог за нами наблюдать. Через пару минут, может, полчаса, начиналась трансляция на телевидении. Три раза в день шесть дней в неделю нас показывали по телевизорам всей страны. Этот выпуск могли посмотреть мои родители или его девушка. Так что никаких чувств и никакой правды.

      – Я плохо спала сегодня