Карельские рассветы. Анастасия Александровна Калько

обычная перестраховка. Вроде все стабильно, но мне велели поставить антиопределитель… ай! Извини. Комар подкрался незаметно. Какие же они сейчас злые…

      – Просто голодные, – поправила Наташа. – И похоже, мы совсем экологию испортили: хоботки у них явно стали длиннее и острее, чем еще лет 20-30 назад. Даже джинсу прокусывают.

      – Слышала анекдот? Зима. Ходит по лесу взъерошенный и злой медведь, ломая все на своем пути, и ворчит: "Зачем я в ноябре кофе выпил?!"

      Оба рассмеялись.

      – Так как ты? – спросил он.

      – Все в порядке. Только сейчас меня попытались развести. Стали рассказывать, что с моей карты в банке, которым я не пользуюсь, хотели снять аж полмиллиона! Широко живу! Посмешили. А ты как?

      – Лучше, чем могло быть, – после паузы ответил он, – этим я себя утешаю, когда кажется, что больше уже не выдержу. Хотел услышать твой голос. Ты всегда придаешь мне силы и решимости. Когда я вспоминаю об испытаниях, которые тебе пришлось пройти, и вижу, как ты даже после них не теряешь бодрость духа, то понимаю: мне, мужчине, и подавно зазорно опускать руки…

      – Когда испытания слишком тяжелы, надо съездить в какое-нибудь "место силы", – посоветовала Наташа. – Хорошо помогает.

      – Мое место силы – это ты.

      – Ты и сам по себе сильный. Сильнее, чем ты думаешь. И ты все выдержишь…

      Закончив разговор, Наташа отошла к урне-пепельнице и закурила.

      То, что расшатало ее брак, едва не обернулось кровавой мясорубкой и могло закончиться для Уланова приговором за убийство, еще не закончилось. И похоже, до конца все еще далеко. Но всей правды не знал никто, даже ее друзья, с которыми Наташа пережила так много трудных и опасных приключений и которым доверяла самой себе. Она дала подписку о неразглашении и понимала, что должна ее неукоснительно соблюдать.

      Наташа не знала, что будет дальше, сможет ли она справиться с тем, что перепахало ее жизнь, оставив глубокую неизгладимую борозду. Когда закончится история, в которой она увязла? Вернется ли Уланов на Фонтанку? Скоро ли исчезнет тот дамоклов меч, который, по словам человека с Оккервиль, все еще висит над ними? То, что , как раньше, уже никогда не будет, она и сама понимала. Но нынешняя неопределенность, затянувшийся режим ожидания изматывали морально сильнее всего.

      Урна-пепельница стояла под ветками могучей ивы, свесившей свои плети почти до земли, отделяя Наташу от сельской площади перед рынком и "средневековым замком". К дереву подошли, остановились в пятачке солнечного света женские ноги в бриджах и розовых кроссовках со стразами. Запикал телефон; подошедшая набирала номер. А услышав ее голос, Наташа поморщилась: "О, Боже, опять эта губастая Дейзи Дак!"

      – Ну и где ты ходишь? – протянула длинноногая. – Что? Нормально, – она выматерилась, – бросаешь меня тут посреди улицы, а я тут реально ни (ругательство) не знаю, стою на площади, как дура. Где? – она произнесла непечатную рифму. – Замок, блин, какой-то и дерево. Ну, базар еще тут, плошками глиняными торгуют… Фу, блин, отойду подальше, тут какая-то (ругательство) дымарь