Двойной виски со снегом. Нани Кроноцкая

Она приказывала ему не двигаться, не мешать, и он послушно замирал. Кажется, даже не дышал. Вот и хорошо, вот и стой так, мой хороший. Оба… стойте.

      А пальцы у нее дрожат от волнения, и внутри все дрожит. По животу бегут мурашки, колени сами собой сжимаются. Все равно страшно. Хотя… горячая плоть, пульсирующая в ее ладони всей бархатной кожей, с тугими налитыми венами, потемневшая от прилива крови – разве может солгать?

      И Марина, закрывая от страха глаза, тянется к его достоинству. Сначала пальцами пробегая по стволу, будто по флейте, осторожно, медленно и, как всегда – с восхищением. Потом – невесомо касается губами. Для нее – невесомо. Для него – будто оставляя огненное клеймо. Арат сжимает кулаки и зубы, чтобы не издать извечный победный клич мужчины. Вот сейчас – она его женщина. Абсолютно, во всем, и душою, и телом.

      А после он теряет себя, накрываемый горячей глубиной ее рта до самого основания. О, Создатель! Немыслимо, невыразимо! Когда женщина, красивая и бесконечно желанная, делает это с мужчиной, все наслаждения мира не смогут сравниться с этим – никак. Горячий язык скользит так сладко, так пронзительно и беспощадно, выворачивая из Арата всю душу, что из самых недр его легких вырывается низкий полустон-полурык.

      Марина смотрит на него снизу вверх, зачем-то быстро отпуская, вызвав у бывшего пленника стон разочарования.

      – Я все делаю правильно? – робко спрашивает она. Не выдержала. Слишком волновалась.

      – Что? – хрипит Арат, не веря. – А можно делать неправильно?

      – Я раньше ни разу…

      Арат прикрыл глаза, буквально пряча под веками дикую яростную радость, охватившую его. Он – первый.

      – Все, что ты делаешь – прекрасно, – сообщил он, лаская ее волосы. – Только…

      – Что-то не так?

      – Я ведь так кончу, Малыш. И очень быстро. Я на грани. Ты такая…

      – Кончи, – кротко соглашается Марина, опуская ресницы. Он так уверен в ней – значит, она и вправду хороша!

      – Невероятная, – шепчет он, красноречиво подаваясь вперед и не сводя глаз с ее губ.

      Как ей нужно было это слово! Оно словно дало ей разрешение – на все. И она продолжает уже смелее, увереннее. Ощупывает языком выпуклые вены, все неровности и складочки. Не ласкает – исследует. Гладит ладонью бархатную кожу бедра, внимательно за ним наблюдая. Ей очень важно сейчас его видеть. Слышать его сдавленное дыхание, его тихие стоны, подчиняться едва ощутимым движениям бедер навстречу, ловя его темп – едва ли не слаще, чем самой принимать ласки. Прикусила, заставляя пальцы в волосах ощутимо вздрогнуть. Он напрягся – она почувствовала.

      – Малыш, зубами не надо, – тихо шепчет Арат.

      А как надо? Она проводит кончиком языка по всей длине, облизывает головку, как леденец, ощущая его дрожь. Снова захватывает в плен рта, сжимая губы, пальцами скользя по тяжелому мешочку ниже. Ей очень нравится запах его возбуждения, вкус его страсти, глухой стон, непроизвольные толчки бедер, руки, плотно обхватывающие затылок.

      – Тш-ш-ш, стой. Не спеши, –