Оплот добродетели. Карина Демина

которых с каждой минутой становилось больше. Нет, Лотта знала, что ресторан способен вместить до пятисот человек, но одно дело – цифра, пусть и округлая, но безопасная, и совсем другое – видеть эти пять сотен.

      Она повела плечами.

      А если кто-то узнает? Если кузина ошиблась и… и на нее, кажется, смотрят. Вон та пухлая женщина, которая с трудом устроилась на хрупком стуле.

      …Снова недоработка. Мебель должна быть не только красивой, но и удобной. А эти стулья удобными не выглядели.

      – Прошу вас, – Кахрай указал на столик, стоявший рядом с экраном, где над облаками водорослей поднимались существа, одновременно похожие и на рыб, и на медуз.

      Он отодвинул стул.

      И помог сесть.

      Затем убрал еще один, подтянул кресло к самому столу. И только после этого сел сам.

      – Значит, суп?

      – Суп, – подтвердила Шарлотта. – Овощной. Они весьма полезны после пищевых расстройств.

      Брови сошлись над переносицей. И взгляд сделался донельзя подозрительным. Точно так же смотрела вторая гувернантка Лотты, когда подозревала, что воспитанница все же стянула с кухни пару печенек. И точно, как тогда, Лотта поспешно улыбнулась:

      – Лазурные устрицы весьма коварны.

      – Вы… знали? – голос был мрачен.

      И Лотта мысленно прокляла свой слишком длинный язык. Все же бабушка была права. У Лотты категорически не получалось вести себя так, как подобает леди.

      – Их надо есть, когда панцирь и мясо приобретут пурпурный оттенок.

      – Тогда почему… – Кахрай явно подбирал подходящие слова, – промолчали?

      А вот спутник его явно с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться.

      – Я хотела. – Плечи Лотты опустились. – Но бабушка… понимаете, она говорила, что воспитанный человек не должен указывать другим на их ошибки и тем самым ставить в неловкое положение.

      Тойтек не выдержал и забулькал.

      – Я не хотела поставить вас в неудобное положение.

      – Ага… мне зато потом очень удобно было, – впрочем, злости в голосе Кахрая не слышалось. – Суп, стало быть? Его тоже едят как-то… с переподвыпертом?

      – Что, простите?

      – С переподвыпертом? Ну там, овощи позеленеют, посинеют, крапинками пойдут, чтоб не отравиться.

      – О нет, просто едят. Возьмите кремовый.

      – И овсяные блины?

      – Именно. Но вам, наверное, стоит двойную порцию…

      – А мороженое можно? – Кахрай уставился на нее, и вид у него был донельзя жалобным. – Я мороженое люблю.

      – Я тоже, – и Лотта решительно заказала себе двойную порцию клубничного.

      В конце концов, у нее отпуск, а форму, подходящую истинной леди, она дома восстановит. Наверное. Почему-то ей все меньше и меньше хотелось быть истинной леди.

      Может, потому, что двойные порции – это излишество.

      Или потому, что леди не мечтают о закрытых мирах, а если и любуются закатом, когда солнце уже почти погрузилось в воды, а небо почернело, то наедине с собой.

      – Подвинься, ишь расселся… – этот визгливый голос спугнул мысль, а на