Вавилон. Пламя. Ярослава Раскольникова

горная дорога. Неровная и каменистая, она граничила с обрывом, ведущим в долину. Лилит замерла на краю и вздохнула.

      – Час от часу не легче.

      Она огляделась, ища место с более отлогим склоном. Кругом росли дикие деревья, воевавшие со скальными выступами, и на местах их баталий почва была разрыхлена выступающими из земли корнями. Лилит кивком указала на кручу с выходами глины.

      – Спускаемся медленно, держимся руками за корни. Камней много, так что срываться не советую.

      – Как ты с одной рукой-то спустишься?

      Вместо ответа Лилит натянула повязку на шею, плотно зафиксировав больную руку, и заскользила вниз, вздымая из под ног песок и каменную крошку. Помогая себе здоровой рукой, она достигла первого крупного выступа и уцепилась за корень.

      – Прошу, уважаемые чародеи! – крикнула она и принялась искать взглядом следующий островок.

      – Люблю отчаянных. У них всегда есть интересные истории!

      Варац последовал за ней осторожно, притормаживая обеими руками. Дарири выглянула вниз и почувствовала, как у нее сжался желудок.

      – Если тебе страшно, подумай о голодных гидрах!

      Выдохнув, Дарири начала медленный спуск. Она впивалась пальцами в глину и песок, царапая ногти. Где-то к середине спуска она оступилась, но быстро поймала равновесие. Лилит и Варац встретили ее внизу негромкими аплодисментами.

      – Молодец, чародейка! – Лилит хлопнула ее по плечу. – До реки ходом рукой подать. Там отдохнем.

      Они разбили небольшую стоянку. Лилит нарвала еловых веток и отправилась мыться. Стоя в воде по пояс, она тщательно терла себя иголками, выскребывая въевшийся трупный запах. Речка была мелкой, и, похоже, рыбной: на порогах ближе к ее центру Лилит то и дело видела поблескивание чешуи.

      – Варац! – позвала она.

      – Слушаю? – чародей вынырнул, и отжал спутанные волосы.

      – Ты сможешь материализовать что-то, на что можно наколоть рыбу?

      Варац ненадолго задумался.

      – Пожалуй что. Если это будет означать, что мы поужинаем.

      – Сделаю все возможное, – Лилит окунула голову в воду.

      – Если ты умудришься поймать рыбу, я тебе еще и штаны начарую, – он умыл лицо и подплыл чуть ближе.

      – Ты же говорил металлы и сплавы?

      – Иметь один профиль это пуританство, дорогуша. Ткани – моя вторая истинная любовь.

      – Вот как? – Лилит вскинула бровь. – А еще какая-нибудь любовь у тебя есть? Органика там, горные породы?

      – К счастью, нет! – он развел руками, разбрызгивая илистую воду. – Распыляться тоже, знаешь ли, не к лицу.

      – Жаль, жаль, – Лилит прекратила отираться еловой ветвью и задумчиво понюхала собственное плечо. – Скажи-ка мне, обладатель хорошего обоняния, несет от меня еще заячьими кишками?

      Варац принюхался.

      – Я не чувствую. Но я, впрочем, и не гидра. Ты, кстати, уверена, что нам нужно убегать? Как насчет засады, м?

      Они неспешно поплыли в сторону берега, на котором пламя костра выхватывало из темноты усталое лицо Дарири и