Пока не кончится дождь. Сборник рассказов. Анна Арис

сделал крохотный надрез лазером за ухом Софии. Через секунду он уже достал чип. Ерундовая операция, работает даже без ассистента.

      Я прислонился лбом к прохладной поверхности стекла. Сердце гулко билось о грудную клетку, казалось, я слышу писк медицинских приборов…

      Пи, пи, пи…

      Раз, два, три…

      Раз, два, пора.

      Я вытащил бластер из-под свитера и повернулся к Сэму.

      – Прикажи ему прекратить операцию!

      Его глаза расширились, он явно не ожидал этого с моей стороны. Что ж, не все сканирования личности дают 100 % верный результат. Человеку свойственно меняться.

      – Ты в своём уме? – прошипел Сэм. – Ты убьешь свою жену!

      – Да ну, – я достал из кармана в прозрачной колбе точно такой же чип, как тот, что извлёк врач. – А я до сих пор жив. Голова побаливает, но умереть от этого почему-то не тянет. Странно, верно?

      – Как, как… ты? – Сэм выхвалил свой бластер.

      Я выстрелил и, не глядя на сползающее по стене тело, вошел в операционную.

      Доктор выронил лазер-скальпель и поднял руки.

      – Молодец, – кивнул я. – Так и стой.

      Я отсоединил капельницу, отлепил присоски детекторов и, взяв невесомое тело Софии на руки, вышел.

      Навряд ли они будут искать меня. Выходя сегодня утром из квартиры, я уничтожил все черновики своего нового романа "Абсолютное оружие", а также стёр все упоминания о нём в модулях компьютерной памяти.

      А если и будут… найдут ли? Сэм сказал, что завидует моей фантазии.

      Потрепи, милая.

      Я устроил Софию на заднем сидении кара.

      Мне жаль, что пришлось тебе пройти через это.

      Мне жаль, что Генкин прибор был рассчитан всего на одну "операцию".

      ***

      Наступила весна. Лужи оттаяли, снег превратился в дождь, а деревья покрылись ароматными листочками.

      Я иду по зелёной аллее городского парка. Солнце греет спину, но мне всё равно холодно.

      Бегом поднимаюсь по лестнице и жму кнопку звонка.

      – Привет, что так долго? – София открывает мне дверь.

      Я обнимаю её за плечи, и мы идём на кухню. Она достаёт из духовки булочки и заваривает чай. Мы садимся напротив друг друга, улыбаемся и разговариваем, разговариваем…

      У нас на это осталась целая жизнь.

      Браслеты на запястьях радостно мигают, показывая одним им ведомые цифры.

      Я наконец-то согрелся.

      Аллея железных берёз

      Звякнула щеколда калитки. Василь выпрямился, вытер пот со лба и подошёл к ярко-оранжевому от ржавчины баку. Наклонился, зачерпнул нагревшуюся дождевую воду, умылся. Негоже к гостям выходить грязным.

      Отёрся краем рубахи и, обойдя гараж-мастерскую, вышел во внутренний двор. Рядом с грудой металлолома сваленной у забора стояла сухонькая старушка в белом, сливающимся с её жидкими волосёнками, платке.

      – Здорово, баб Дусь! – хриплым басом приветствовал старушку Василь.

      – И тебе того же, сынок, и тебе того же, – затрясла она сморщенным личиком. –