Между прошлым и будущим. Рассказы. Анатолий Гусев

доме на кровати, пожилая женщина снимала с него одежду, рядом на стуле у стола сидел тот пожилой мужчина с подножья горы. Увидев, что русский открыл глаза, женщина сказала:

      – Я тебе в матери гожусь, сынок, не надо меня стесняться.

      Александр и не думал стесняться, он вообще плохо понимал, где он и что с ним, и слова на полупонятном языке до него плохо доходили.

      Женщина, покончив со своим делом, осмотрела тело русского.

      – Весь в грязи, крови и синяках. Крови много потерял. Надо обработать его.

      – Обрабатывай, – разрешил мужчина, – ты же медсестра, Ася.

      – Была когда-то. Спиртом его надо протереть для дезинфекции. Давай свою сливовицу.

      – Я…, – начал было мужчина.

      – Только не надо, Давуд, говорить, что как истинный мусульманин, не пьёшь, согласно пророку Мухаммеду. Доставай свою сливовицу. Ты у Небойше её брал? У Небойше сливовица крепкая семьдесят градусов, почти как спирт.

      – Семьдесят пять.

      – Тем лучше. И сходи к Саве Ивковичу, позови его сюда, пусть он принесёт обезболивающее, бинты и всё необходимое.

      – Но он же зубной врач.

      – Ну и что? Другого всё равно нет, и к тому же он серб, а значит, русский ему брат и друг.

      – А нам русский кто? И кто мы? За сербов добровольцами воюют не только русские, но и греки, румыны, болгары. А за нас арабы, иранцы да афганцы, они зверствуют, и наши, глядя на них – зверствуют. Наши дети и внуки так много зла за последние время принесли сербам, что нам надо хоть как-то искупить их вину, нам надо спасти русского. К тому же Россия помогает оружием нашим войникам. Удивительная страна Россия: простые люди воюют на стороне сербов, а их государство снабжает своим оружием их врагов.

      – Не думаю, что наши дети и внуки обрадуются, если узнают, что мы спасли русского.

      – И что теперь, Ася, нам зарезать его?

      – Надо было мимо пройти в лесу, а теперь уж лечить будем.

      – Ладно, пойду к Саве, – сказал Давуд.

      Он достал бутылку со сливовицей и вышел на улицу и направился к дому Ивковича.

      – Здра́во, Хаджич, – улыбаясь, Давуда встретил Сава, – зуб заболел?

      – Здраво. Нет, Сава, тут другое.

      И Давуд шёпотом стал рассказывать о русском.

      – Но я же стоматолог, – опешил Ивкович.

      – Сава, других всё равно нет. И Любицу свою возьми.

      Ивкович с женой вошли в дом Хаджичей.

      – Здраво, Асият.

      – Здраво, Сава, здраво, Любица.

      – Ну, показывайте вашего русского.

      Александр лежал в самой дальней комнате на кровати, накрытый одеялом. Он с трудом открыл глаза, посмотрел на вошедших.

      – Како те звати? (Как тебя звать?) – спросил Сава и обернулся к Асият. – Он понимает по-нашему?

      – Вроде как да, – ответила Асият.

      – Као зовеш се? – повторил свой вопрос Сава.

      – Александр, Александр Монахов, – наконец понял вопрос русский.

      – Александар,