Между прошлым и будущим. Рассказы. Анатолий Гусев

ходили в рукопашную. Больше всего их погибло ночью, сказалось отсутствие опыта ночных боёв и приборов ночного видения. От снайперской пули погиб командир роты, его место занял капитан.

      Все просьбы о помощи, почему-то были игнорированы. И только майор, командир соседней роты в три часа ночи выстроил свой взвод разведки и сказал им:

      – На высоте идёт тяжёлый бой. Приказ о помощи не поступал. Но там гибнут наши пацаны. Я иду по собственной инициативе. Кто со мной? Гарантий, что мы вернёмся, я дать не могу.

      Взвод, все пятнадцать человек, не раздумывая ушёл в ночь на высоту, помогать своим.

      Солнце окрасило розовым цветом горы на западе, день обещал быть солнечным.

      – Товарищ капитан, – обратился к командиру старший лейтенант, – почему нет огневой поддержки? Где артиллерия, где вертушки, где просто подмога?

      – Начальство считает, что у нас всё штатно. Поэтому и приказа об отступлении тоже нет. Нам остаётся только погибнуть.

      И помолчав, капитан добавил:

      – Геройски.

      Его солдаты занимались оружием, собирали боеприпасы. На лицах их не было ни испуга, ни отчаянья, с мрачным спокойствием они занимались своим делом.

      – Слушай, старший лейтенант, мрачновато как-то, надо разрядить обстановку. Давай, «Синеву».

      – Слушаюсь, товарищ капитан. Федоренко! Жив?

      – Жив, – ответил ротный запевала.

      – «Синеву»!

      И Федоренко запел, а бойцы подхватили песню.

      Расплескалась синева, расплескалась,

      По тельняшкам разлилась, по беретам,

      Даже в сердце синева затерялась,

      Разлилась своим заманчивым цветом.

      Боевикам песня не понравилась, и их командир закричал:

      – Русские, сдавайтесь!

      – Русские не сдаются, придурок.

      – Сами придурки, бараны. Вас свои предали и продали.

      – Раз предали – значит не свои.

      – Мы вам дадим деньги. Семнадцать тысяч баксов. Хорошая сумма. Мы просто пройдём мимо вас. И всё! Ваше командование вас не накажет. Всё согласованно.

      – Засунь ты свои баксы знаешь куда?

      – Мы всё равно пройдём, а вас будем резать, как баранов.

      – Ты сюда ещё дойди, горный козёл, мы тебе рога пообломаем.

      Федоренко насмешливо запел:

      Ты же бойся синевы, ты утонешь.

      Боец строчку переделал, тем самым оскорбив полевого командира. Командир сам с удовольствием пел эту песню в Афгане, но он помнит Грозный, испуганных русских новобранцев с искажёнными от страха лицами, идущие на штурм его позиций. И пришлось отступить. Отступить его орлам! Позиции они вернули, но пришли другие русские в тельняшках с синими полосками и с позиций пришлось бежать. Вот тогда там и зазвучала «Синева», дерзко зазвучала. И, при попытке вернуть позиции назад, его бойцы как в стену упирались. Тогда он и возненавидел некогда любимую песню, и понял, что русские на светлой стороне и сражаются за что-то великое, которое и сами толком не понимают. Ту войну русские, не раз преданные своими командирами