Цветок Фантоса. Романс для княгини. Наталия Фейгина

Алексеевич? – спросил он после третьего глотка, заметив, бокал, наполненный до краёв красным вином.

      – Это для вас, Виталион, синенькое в новинку, – ответил тот, мысленно досадуя на свою оплошность. – А мне, старику, больше рдеющее рденское по душе. Вот где терпкость, да букет, да крепость.

      – Какой же вы старик, – улыбнулся юноша. – Вон господин Великий Инуктор куда старше будет, а за ним молодые с трудом поспевают. От упоминания Великого Инуктора по спине у Павла Алексеевича побежали мурашки, но ещё больше пугал тон, тон человека, который говорит о ком-то хорошо знакомом.

      – А вы, Виталион, знакомы с Великим Инуктором? – спросил он, стараясь дрожью в голосе не выдать своего испуга. Блюстителей магического порядка побаивались все, но привлекать их внимание Павлу Алексеевичу не хотелось. А ведь достаточно пары неосторожных слов Виталиона…

      – Издалека видел. Он иногда бывает у княгини, – ответил молодой человек после некоторой заминки.

      – А я уж подумал, – сказал Павел Алексеевич, – что вы, Виталион, с ним близко знакомы.

      Иллюзорный юноша усмехнулся, а мальчишка под иллюзией покраснел до ушей.

      – Вы меня переоцениваете, Павел Алексеевич, – ответил он, – хотя иногда лучше переоценить человека, чем недооценить.

      Павел Алексеевич вымученно улыбнулся, чувствуя, что беседа свернула в опасное русло. Но, прежде чем он успел сменить тему, Виталион, ещё раз пригубив лазуритовку, поднялся.

      – Прошу прощения, Павел Алексеевич, но я должен вас покинуть. Мне пора домой.

      – Помилуйте, Виталион, – возопил тот, поскольку на этот вечер был запланирован ещё и визит к очаровательной мадам Каро, – время ещё совершенно детское.

      – Дети не могут оценивать последствия своих поступков, – глубокомысленно ответил Виталион. – Потому им нужны наставники и опекуны, – на последнем слове он сделал ударение, словно напоминая Павлу Алексеевичу о его собственных опекунских обязанностях. – Взрослые же люди в состоянии сами сопоставлять свои действия и их последствия, и я, как человек взрослый, полагаю, что сейчас мне самое время ехать домой. Честь имею.

      Он поклонился, и уверенной походкой направился к выходу.

      – Всего доброго, Виталион, – крикнул ему вслед Павел Алексеевич, и под нос себе добавил, – взрослый ты наш.

      Тирада Виталиона его и в самом деле позабавила, поскольку вся история человечества являет собой нескончаемую череду примеров того, что взрослые люди либо плохо представляют последствия своих действий, либо игнорируют их. Но философствовать было некогда, и он махнул рукой Розе, глазами указав на Виталиона. Сам Павел Алексеевич, оставаясь равнодушным к чарам красавицы, не раз с восхищением наблюдал, как она манипулирует и юнцами, и вошедшими в возраст мужами, не раз пользовался её умением. Вот и сейчас он, пряча в седеющих усах усмешку, предвкушал, как поздравит Виталиона с возвращением.

      Тем временем девушка спустилась со сцены и через весь зал направилась за молодым человеком. Она почти уже догнала его, но из-за последнего столика, одного