Ничего не скажу. Владимир Елистратов

эту личность, этого неуемного диктатора от психологии. Этого гауляйтера души человеческой.

      Однажды мне приснился сон (протолкуйте его, если сможете – по Фрейду). Клянусь, не вру. Передаю сон по-настоящему. В то время я уже начал записывать сны. Но об этом позже.

      Я сижу в большом зале. Кругом – куча незнакомых людей. Встречаются, впрочем, и знакомые: одноклассники, однокурсники, продавщица Зухра из «Пятерочки», теренер Вадим из фитнеса, бомж Гаврюха с Пражской, мои кошки Савва и Муся, Навальный (не к ночи будь помянут), Эммануэль Макрон, Вахтанг Кикабидзе… Словом, весьма питательный винегрет из «бессознательного».

      Все мы сидим в зале, а на сцене сидит Зигмунд Фрейд. Почему-то в виде актера Сергея Безрукова.

      И вот Сергей Фрейд говорит:

      – Дорогие друзья! Я – Фрейд. Вы все меня знаете. Как же меня не знать? Я актер Больших и Малых академических театров. Но «Фрейд» – это, как выяснятся, мой псевдоним. А вот мою настоящую фамилию я забыл. И вот. Я собрал вас здесь, эротопатосные мои, чтобы сообщить пренеприятное известие: я – не Фрейд. Я кто-то другой. Как вы думаете, кто я на самом деле? Жду ответа, как повара котлета.

      И затих, закурив сигару.

      Тут из зала стали звучать крики:

      – Вы – Папироскин!

      – Торчалкин!

      – Сигаров!

      – Писин!

      – Либидовский!

      – Сублиматенко!

      Все кричат, кричат… А я молчу, потому что, как всегда, боюсь.

      Зал откричался, а Фрейд-Безруков и говорит:

      – Молодцы! Всё я это очень сильно ценю. Но всё это не то… А вот вы чего молчите, небритый очкарь с комплексом писателя, в третьем ряду седьмое место?

      И элегантно тычет в меня своей фрейдистско-подсознательной сигарой.

      – Я? – спрашиваю, а сердце так и замирает.

      – Вы, вы, суперэго в трусиках…

      Я молчу и вдруг выдаю неожиданно сам для себя:

      – Вы – товарищ Огурцов.

      Что тут началось! Зал буквально взорвался всяческими воплями:

      – Сам ты Огурцов!

      – Долой небритых!

      – Бей очкарей!

      И тому подобное.

      И здесь я проснулся. В ужасе. А ведь Фрейд – это и есть товарищ Огурцов от психологии. Сон-то был вещий. А невещих снов не бывает. Я теперь это точно знаю.

      Много лет я записываю сны. Конечно, не так регулярно, как, например, Лев Николаевич Толстой, который считал, что всякое его литературное откровение – технологический прорыв и инновация в области духа.

      Я свои сны то месяцами записывал, то годами забывал записывать. Но кое-что все-таки собралось.

      Мои сны – образец тупого мещанства. Они примитивны. Они прозрачны и лишены всякого подсознания. Мне стыдно за них.

      Судите сами. Один из последних экземпляров.

      В Америке переизбрали президента. Был Дональд Трамп, стал Джозеф Байден. Ну, шило-мыло. Разница между кандидатами в президенты США всегда примерно такая же, как между кока-колой и пепси-колой.

      И вот что же мне снится, «небритому очкарю с комплексом писателя»?

      Мне снится, что я сижу на скамеечке в