Ундинки. Соня Орешниковая

что секс у Тамары скорее вызывал отвращение.

      Просто жить и радоваться. Работать. Тратить деньги только на себя. На море каждый год кататься. Зимой – на Камчатку. В путешествия. Внуками заниматься. Собой. Ради себя. Не более. В крайнем случае – секс – шоп. Но ни боже мой, только не мужчина. Держать на расстоянии. Обходить за километр.

      Через год Михаил перестал пить. Стал менеджером. Работал на пару с Ленкой. Ездил за ней на машине по вечерам, ждал с работы. Стал носить очёчки. И пиджачки. Красавец – мужчина. Еще ого-го. Видел Тамару, улыбался, кивал головой, спрашивал, как дела, как дочь. Тамара унимала ненависть и отвечала культурно.

      Потом шла пить к Никитиной белое сухое вино. Было жаль свою потраченную молодость. Да и за всю жизнь в целом. Выпивала и цитировала Горького. Со слезами на глазах. Еще Есенина. «Пей со мною, паршивая сука». Никитина хихикала.

      Сегодня в магазине встретились с Ленкой.

      – Привет, Тамара.

      – Здравствуй, Лена, как вы, у вас все хорошо?

      – Да. Вот, блинов хочу купить. По скидке. Один плюс один.

      Тамара покачала головой. Вот есть деньги у людей, а они какую-то ерунду по скидкам покупают, на качестве жизни экономят. И куда потом эти сэкономленные деньги? На похороны разве что. Впрочем, Тамара никогда не жила богато, ей не понять. Вот она не экономит, вот у нее и денег мало. Зато еда вкусная.

      – Мишка блины не любит. И оладьи тоже.

      – Да ты что? – удивилась Ленка. – Как это так? Не любить блины?

      – Я их готовить не умею. Вкус отбила, наверное.

      – Ну, готовые-то можно. Масленица же. Как же без блинов. И сметанки еще. Смотри, тоже скидка.

      – Он сметану не ест. Лучше майонез ему бери.

      – Майонез вредный.

      – Жизнь вообще вредная.

      – Тамара, я его от выпивки отучила, что ж я его, от майонеза не отучу? Ой, извини. Извини, а?

      – Да нормально все.

      – Как квартира? Покупатели нашлись? Мишка к тебе заедет на неделе.

      – Не надо. Как покупатели появятся, я дам знать.

      – И куда ты потом?

      – Дочь к себе зовет. Внук скоро у меня будет. Помощь потребуется, – лихо соврала Тамара, не моргнув глазом.

      – Скоро?

      – Что – скоро?

      – Внук-то скоро родится? Точно внук?

      – Ну, через девять месяцев. Может, внучка. Ты пока Мишке не говори. Дочь сглазить боится.

      – Ага, ага, я все понимаю. Сама беременна. Три месяца уже. Заметно?

      – Нет еще. Поздравляю. Ну, пойду я.

      – А что ж ничего не взяла?

      – Вспомнила, что кошелек дома забыла.

      – Это ты можешь. Мишка рассказывал. Ты ему ничего не говори, ладно?

      – Свечку вам в церкви поставлю.

      – Так ты же в бога не веришь.

      – Ну и что? Если бог есть, свечки подействуют.

      – Мишке привет передавать?

      – Не надо.

      – Ясно.

      Тамара вышла на улицу. Жадно вдохнула воздух. Как раз позвонил покупатель на квартиру. Договорились встретиться сегодня.

      Надо