Период распада. Исход чумы. Тим Волков

что… в Аномальную Зону полетел, как только все началось…

      – Мы не в Аномальной Зоне, – вкрадчиво ответил Егор.

      – А где?

      – В Стране Печали.

      – Твою мать! – внезапно разозлился Максим. – Что за бред?! Что за бред ты несешь? Ты что, больной? С головой не все в порядке? Ведь верно? А я-то думаю, что за ахинею ты тут заливаешь! А ты того, не в себе. Все понятно.

      Егорка благоразумно не стал возражать.

      Максим встал, начал ходить из стороны в сторону. Потом взял себя в руки, вновь сел.

      Вот если бы Егорка стал спорить, доказывать, что он никакой не больной, не сумасшедший, то тогда парень был бы спокоен. Но Егорка молчал. И это молчание еще больше растревожило Макса. Словно бы Егорка говорил – дело твое, хочешь верь, хочешь – не верь.

      – Егор, ты что за пургу мне тут несешь? – уже другим, более спокойным тоном спросил Макс. – Я надеюсь, ты понимаешь, что сейчас не лучшее время шутки шутить?

      – Я не шучу, – совсем тихо ответил Егор. – И не убеждаю никого. Не верите – ваше право.

      Парень откусил еще мяса, принялся жевать, но уже не так яростно, лениво.

      – Можешь нарисовать, где мы, а где Зона? – после паузы спросил Максим. – Ну, хотя бы схематично?

      – Могу, – внезапно ответил Егорка. – У меня по географии всегда твердая пятерка была.

      Парень снял зубами с самодельного шампура последний кусок мяса, начал вычерчивать на земле карту.

      По ней получалось, что Аномальная Зона находится от места их нынешнего пребывания… далеко. Если масштабировать, то километров за четыреста-пятьсот. Схема была грубоватой, поэтому разбег в цифрах так велик. Но даже этого карикатурного чертежа хватило, чтобы понять, что ушел Макс очень далеко.

      – Ничего не понимаю… – Максим потер виски – голова начинала раскалываться.

      Не должен был так далеко уйти. Ну, километров десять, может, двадцать, но не пятьсот же! Да еще эта информация про три года…

      – А вы что, не помните ничего?

      – А что я должен помнить?

      – Ну как же. Первая волна, вторая, третья.

      – Да какие, к черту, волны?! Я помню, что эта вся эпидемия только начиналась, меня и вызвало министерство и Большаков, мой старый друг, чтобы помочь. Потом закрутилось все, завертелось – полетели в Зону на отбор проб, потом нападение на группу, побег. Потом…

      Максим вдруг задумался.

      Дальнейшие воспоминания терялись в тумане. Помнил базу Кропоткина. Помнил его отчаянное письмо. Помнил, что нашел антидот, пошел спасать родных. Шел… Сколько шел? Уже не вспомнить. Даже остановки и привалы не мог выудить из памяти. А ведь должен же был останавливаться. Должен был чем-то питаться, что-то пить. Но вместо этого – сплошной туман. Словно вырезали при монтаже ненужные куски.

      Хотя нет. Что-то вырисовывалось, какой-то силуэт.

      Максим присел на камень, закрыл глаза. Начал напрягать память, пытаясь выцарапать оттуда хоть что-то.

      Шел через Аномальную Зону, через северную ее часть. Миновал Химкомбинат, перебежками преодолел Опытное Поле. Потом…

      Густая