Двери. Юлия Викторовна Игольникова

мы не можем. Нас позовут, когда будет нужно.

      – Когда?

      – Когда Он решит. Он редко ошибается. Зря ты ему не доверяешь.

      – Так давно уже гуляем. Может, Он вообще про нас забыл? – невесело предположила Она.

      – Нет, – решительно отверг он такую мысль. – Будь уверена, нас позовут. А пока не думай о плохом и несмотря ни на что наслаждайся отдыхом. Это приказ! – приняв притворно строгий вид погрозил он ей. – Это не обсуждается! Так что покоритесь, сударыня, и следуйте за мной.

      Выражение его лица при этом было очень комичным. Ему удалось ее развеселить.

      – Слушаюсь командир, – с трудом сдерживая смех, встала Она по стойке смирно. – Приказывайте!

      *

      – Ух ты! – воскликнула Она. – Класс! Аж дух захватывает!

      Они стояли на обрывистом скалистом берегу. Внизу морские волны яростно и безрассудно бросались на камни то ли в порыве гнева и злости, то ли в остром приступе горячей безудержной страсти. Сложно было понять, что там происходит, что между ними, между двумя неукротимыми стихиями, между водой и сушей, любовь ли, борьба? Но этот вечный диалог, эта нерушимая связь у стороннего наблюдателя неизменно вызывали трепет и восторг.

      – Ты чувствуешь? – зажмурившись, подставив лицо соленым брызгам, спросила Она.

      – Что именно?

      – Запах. Чувствуешь, чем пахнет?

      – Морем, – ответил он, но Она покачала головой.

      – Свободой. Это запах свободы. Если и есть на земле место, где человек может ощутить это пьянящее, пусть и иллюзорное чувство, то оно здесь.

      Внезапный сильный порыв ветра чуть не сбил их с ног.

      – Да, да! – прокричала она, раскинув руки, распугав при этом дремавших на берегу нахохлившихся чаек.

      Она не стала сопротивляться, расслабилась и отдалась подхватившему Ее воздушному потоку. Его объятия были крепкими и страстными. Он закружил ее в своем неистовом танце, подбрасывал и ловил, отпускал и притягивал вновь. Горячее танго, фламенко, вот на что это было похоже.

      – Эй, – донесся до Нее голос с земли. – Не улетай слишком далеко.

      Замученная, зацелованная, заласканная неукротимым, порывистым морским ветром, накружившись, наплясавшись с ним допьяна, Она, наконец, вернулась на сушу.

      – Вижу, ты насытилась, – окинув ее оценивающим взглядом, удовлетворенно сказал хранитель.

      – Да, – слегка уставшим голосом ответила Она. – Глоток свободы… Что может быть лучше?!

      – А взгляни-ка вокруг. Разве это не достойно твоего внимания?

      – О Боже, – всплеснула Она руками. – Это же маяк!

      Маяк возвышался на крутом берегу, мысом врезающимся в море. Будто суша стремилась проложить себе здесь дорогу сквозь водные просторы, смело шагая навстречу волнам и ветрам.

      Землю застилал мягкий пушистый ковер из цветов и травы, чьи краски были так сочны и ярки, как будто художник только что положил их на холст, и они, не успев высохнуть, еще не утратили своей первозданной свежести.

      Пара низкорослых деревьев в окружении кустарников пригнулась к почве, пытаясь укрыться