Укумал разжигает костер. Сибирские хроники. Григорий Зарубин

и пущай!

      Вдруг из копны выпрыгнул мужичок. Подбежал к вооруженным до зубов грозным всадникам. Упал на колени. Протянул мешочки с золотом…

      – Так, три, – выхватил Котлов свое добро, – а где еще один?!

      – Нету больше! – взмолился мужичек, тряся патлатой, – грязной с соломой, – бородой.

      Подъехал Никодим, – Василий Мелентьич! И то, правда, там трое и лежат.

      – А где четвертый?! – раскраснелся от злобы Котлов, – еще-то, где один?!

      – Убег! Богом клянусь! – запричитал мужик, – убег. Зарезал брата моего – насмерть, и убег! Не губи! Прости великодушно…

      – Ладно, прощаю, – купец спрятал мешки в кожаную суму, слез с коня, потянулся сладко, – веди в избу, что ли. Заодно и обскажешь – как дело было…

      ***

      Как и предчувствовал купец, удрал от расправы тот самый беглый Гаврилка. И где его теперича сыскать? Следы в тайге замело пушистым глубоким снегом. А по тракту, что до Красноярского острога, снуют туда—сюда уймища народу. Каждый обоз не обыщешь. И вполне может статься, что пистоль или карабин сыщется и за пазухой тулупа какого-нибудь проезжего. Сам тогда бесследно сгинешь…

      ***

      У дома воеводы Енисейской крепости повстречалась карета, поставленная на сани, запряженных в тройку добрых коней. Тут же беглый Гаврилка сидел в снегу, закованный в кандалы и цепи.

      – Реттет ин! – вывалился из двери пьяненький иноземец в камзоле под казацким тулупом нараспашку. Замахал руками Котлову, – реттет ин!!!

      Четверо путников приостановились, переглядываясь.

      Из избы неспешно вышел незнакомый офицер в дорогой соболиной шубе до пят.

      – Эй! Не ты ли Васька Котлов?! – прихватил крепко узду купеческой лошадки.

      – Ну, я, – немного оторопел купчина, – а что?

      – Дело до тебя имеется. Слазь-ка, давай!

      – Какое еще дело? – рявкнул Котлов.

      Местные казаки, что стояли в сторонке, наблюдая за сценой ареста, на всякий случай сняли с плеч карабины.

      – Не балуй! Сам знаешь, за что, – погрозил пальцем офицер.

      – Реттет ин!!! – заорал немец.

      – Говорит, что б тебя немедля повесить! – закивал одобряюще офицер, переводя иноземную речь, – я, я! Гут, гут! Опосля, обязательно повесим!

      – Дак за что?! – вскрикнул Котлов.

      – Реттен ин! Битте хелфен зи мир! Зи кеннен михь тетен! – обнося перегаром, кинулся к Котлову немец.

      – Нет, нет, нет! Ваше превосходительство! – поймал за воротник вельможу офицер, – самоуправство – ни к чему! Сие есть беззаконие!

      «Ваше превосходительство», смертушка ко мне пришла – за грехи мои тяжкие! – застучала кровь в висках купца. Васька чуть не упал в обморок…

      ***

      – А как Вас по батюшке величать?! Может, договоримся, а? – прошептал побелевшими губами купец.

      – Имя мое – тебе знать ни к чему! А по «Артиклу» – капитан я, – офицер с удовольствием уселся в удобное хозяйское кресло, – мзду предлагаешь, подкуп мне учинить?!

      – Да