Огни возмездия. Эван Уинтер

чтобы удержать нас всех вместе. Нам нужно обуздать этот Правящий Совет.

      Тау чувствовал кожей такой жар, что она уже могла покрыться ожогами.

      – Вы хотите ворваться на заседание Совета и застать всех врасплох, – сказал он. – Хотите, чтобы я тоже был там, со своими мечами и шрамами, чтобы я напомнил им, что у королевы есть не только слова, но и оружие.

      – Каждый инструмент имеет свое назначение, чемпион, – сказала она. – Выполните ли вы свое предназначение? Послужите ли королеве? – Нья взглянула на дракона и снова перевела взгляд на Тау. – Или только самому себе?

      Не дожидаясь ответа, Нья пошла к выходу, оставив Танди позади.

      Младшая Одаренная указала на землю у Тау за спиной, ближе к дракону.

      – Обратите внимание на кровь под ногами, чемпион. Она может быть смертельно опасной.

      Тау проследил за ее жестом и увидел темные влажные пятна, полосами тянувшиеся по булыжнику.

      – Это его кровь?

      – Детеныш был ранен, когда поднялся на поверхность, а его кровь в любом случае ядовита, – сказала она. – Индлову собрали сколько могли, но жар Стража не позволяет подобраться достаточно близко, чтобы собрать ее всю. Будьте осторожны.

      – Понял.

      Она кивнула ему, помолчала и вновь заговорила.

      – Вы же пойдете, да? – спросила она. – Нья не все вам рассказала.

      Тау стоял к ней спиной, но слушал внимательно.

      – Мы не можем полагаться на преданность оставшихся, – сказала она. – Вельможи выполняют приказы генерала Отобонга. Он старший Индлову в крепости, и он близко общается с членами этого… Правящего Совета.

      Тау ничего не ответил.

      – Нам нужна ваша помощь, – сказала Танди, прежде чем выйти вслед за визирем.

      Когда она ушла, Тау подошел к зверю, насколько мог, близко. Он мог протянуть руку и прикоснуться к нему, но жар при этом ощущался такой, словно он стоял на вершине погребального костра. И тем не менее, он наклонился еще ближе, так что его обожженные губы почти коснулись драконьей чешуи.

      – Она чувствовала вину за то, что с тобой сделали, и я не стану винить тебя в ее смерти, – прошептал он зверю. – Я лишь хочу, чтобы ты знал: омехи не предполагали для тебя ничего, кроме этого. – Плоть на его щеках начала отслаиваться. – Они не простили бы, если бы так обращались с ними, поэтому не верят, что простишь ты. Они думают, что ты убил бы нас всех, если бы мог, и поэтому никогда тебя не отпустят. – Он покачал головой. – Но Зури считала, что то, что мы сделали… что мы делаем с тобой – проклятие для наших душ. Она сказала мне, что расплата близка, но я сомневаюсь, придет ли она.

      Неспособный больше выдерживать жар, Тау отступил.

      – Когда придет время, я обещаю дать тебе свободу или быструю смерть, – сказал он. – Как только смогу, я так или иначе тебя вызволю.

      Драконий глаз вдруг распахнулся. Кроваво-красная радужка в нем окружала такой темный зрачок, что, глядя на него, Тау почувствовал, что всматривается в бездну. Зрачок стал вертикально сужаться, фокусируясь,