Огни возмездия. Эван Уинтер

чтобы сжечь дотла десятки тысяч людей. А вторжение не означало, что ксиддины отказались от мирного договора. Это значило, что они мстили за бойню, которую мы учинили против их женщин, мужчин и детей, – сказал Тау.

      Джабари не желал слушать о том, почему хедени сделали то, что сделали. Это не имело значения. В ту ночь он потерял братьев по оружию. В ту ночь погибли омехи.

      – В бою на Кулаке Джавьед, Чинеду и большая часть моего чешуя отправилась к Богине, – сказал Тау.

      С чешуем Джабари случилось то же самое. Воины были убиты.

      – Ксиддины побили нас, и мы бежали, отступили в Цитадель-город, надеясь найти убежище там. Но вместо этого узнали, что Одили с сообщниками пытался убить королеву, – сказал Тау. – Помнишь, нэ? Мы тогда сражались бок о бок, защищая ее.

      Джабари выдохнул, насколько мог, тяжело. Он не желал никакой милости от Тау, и это была ложь: неверно было утверждать, что они сражались бок о бок, потому что это предполагало, будто они были на равных. Он несколько раз едва не позволил себя убить, и Тау снова и снова приходилось его спасать.

      – И мы это сделали, – сказал Тау. – Мы не позволили Одили добраться до королевы, и я покончил с Дедженом Олуджими.

      Джабари не видел их боя. Он был тогда в комнате с королевой, где проигрывал в схватке Индлову. Но он видел последствия боя Тау. Деджен был разъярен, когда сражался и Тау ослепил его, искромсал на куски и проткнул ему сердце.

      Тау в одиночку победил Разъяренного Ингоньяму – порубил его, как мясник. Это казалось невероятным, но все-таки у Тау был секрет. Даже несколько секретов, подумал Джабари, вспоминая погребальное сожжение своего брата.

      – Одили бежал, и мы бросились за ним. Но когда мы нагнали его, к воротам подошли ксиддины. – Тау говорил слишком быстро. Джабари становилось трудно улавливать смысл его слов. – Зури призвала дракона, чтобы ксиддины отступили, и Одили приказал своим воинам атаковать зверя, создав суматоху, чтобы самому скрыться. Зури, она… она не могла удержать дракона под контролем, и он взбесился. Поубивал людей.

      Джабари хотелось, чтобы Тау замолчал.

      – Он бы убил и моих братьев по оружию.

      Джабари не желал слушать дальше.

      – Но ты ему не позволил. Он жег огнем хороших людей. Но другой хороший человек выставил для них щит, приняв самое страшное на себя. Ты их спас.

      Джабари казалось, что он хватает ртом воздух, так же, как в ту ночь, когда он оказался в объятиях пламени, которое сжигало его всего – вплоть до слез, что сочились из глаз.

      – Дракон тогда нацелился на Зури, – продолжил Тау дрогнувшим голосом. – Он… он напал на нее… он… Она погибла в ту ночь, а Одили сбежал, и королева выпустила дракона. Она выпустила его, угрожала им ксиддинам, и отдала вождю его сына в обмен на их отступление. В обмен на отсрочку.

      Джабари не знал. Не знал, что Зури погибла. Они вместе росли, и она даже немного ему нравилась, когда они были еще слишком юными, и он не знал, что она всего лишь Меньшая.

      – Уже скоро ксиддины вернутся, чтобы закончить