Его чужая истинная. Анна Владимирова

данные на благо. Точно резать в хирургии…

      – И что ты еще слышал? – перебила я возмущенно.

      Про хирургию мы разговаривали только с Арраном. Но этот проныра и это уже на ус намотал!

      – Все, конечно же, – пожал он плечами. – Я не мог тебя оставить с Арраном в саду одну в день помолвки с Амалом.

      – Мы просто друзья!

      – Арран так не думает. Сегодня ты ведь поняла, что он тебе говорил?

      – Он ерунду несет, – зло отмахнулась я.

      – Нет, Малек. Ты осталась одна. Друга Арраши у тебя нет больше. Зато есть серьезный претендент на твою руку и сердце. По крайней мере, он убежден, что ты его истинная пара.

      – Бред это все. Выветрится эта дурь из его светлой головы, уверена.

      – А я нет. Они с детства тебя тянут каждый в свою сторону.

      – Твое собственное детство еще не кончилось! – рассмеялась я. – Ты пять лет как разбираешься вообще в том, что на руки носки надевать не стоит.

      – Ты не понимаешь – носки на руках потом превращаются в носки на лапах. Можно лазить в птичник и не чумазиться в помете.

      – Да, если бы потом этот птичник не сгорал от того, что кому-то повезло быть и котом, и джинном одновременно. И носки прекрасно сгорали первыми.

      Яр глядел на меня исподлобья с таким видом, будто это мне тут пятнадцать, а он просто великодушно позволяет мне дурачиться.

      – Ты повеселилась?

      – Напоследок – да, – закатила я глаза. – А ты бы кого из них выбрал?

      Яр поперхнулся кофе.

      – Я? – просипел на вдохе.

      – Ну, если бы был мной.

      За этими глупостями казалось, что серьезные решения можно отодвинуть, дать им настояться. Но все это – самообман.

      – Ты правильно выбрала, – неожиданно серьезно посмотрел он на меня. – И мне грустно, что у вас с Амалом не сложилось. Но я тебя не брошу. Если строишь там какие-то планы – умножай на два.

      – Ты останешься дома, – возразила я.

      – Нет. Я – твоя семья. А еще – единственный мужчина, который не угрожает твоей свободе. Поэтому буду тебя защищать и присматривать за тобой, пока ты не определишься.

      Я только морду скривила, не принимая его слова всерьез. Нет, рушить жизнь я буду только свою. Этого заботливого надо куда-нибудь спровадить.

      – Может, в Питер? – сделала вид, что всерьез.

      – В… куда? – сощурился он.

      – Санкт-Петербург, Ярик. Мы там жили, когда тебя еще не было даже в планах.

      Пока он морщил лоб, мне и правда вдруг захотелось снова повидать этот город. Я помнила, что там сыро, пасмурно и холодно. Но этот город приютил нас, когда мы сбежали из храма и от моего изверга-отца. И те годы казались мне лучшими в моем детстве, отравляемом только вечным ожиданием мамы из ее командировок…

      – А там что делать? – серьезно поинтересовался брат.

      – Мне – учиться в меде. Работать параллельно.

      – Звучит неплохо. Подальше от обоих.

      – Да нет у меня цели оказаться подальше! – огрызнулась я, когда вдруг зазвонил мобильный. – Мама…

      Мы переглянулись