Всё, что мы потеряли. Элис Келлен

за рукав футболки. Мать сразу поняла, откуда ноги растут, когда увидела мистера Джонса в испачканном разноцветной краской пончо – сосед улыбался и протягивал руку. А объятия миссис Джонс привели мать в полное замешательство. Мы с отцом и братом рассмеялись при виде ее застывшего лица.

      – Вы, наверное, наши новые соседи, – сказала мать Оливера.

      – Да, мы только что приехали, – кивнул отец.

      Еще несколько минут они беседовали, однако Оливер не горел желанием познакомиться. Со скучающим видом он достал из кармана рогатку и камень, а затем прицелился в моего брата Джастина. Попал с первого раза. Я улыбнулся и понял, что мы отлично поладим.

3Лея

      Here comes the sun, here comes the sun. Эта песня снова и снова звучала в моей голове, только рисунки стали черными. Из них исчезло солнце. Остались темнота и прямые жесткие линии. Я почувствовала, что сердце бьется быстрее, хаотичнее, беспорядочнее. Тахикардия. Я смяла листок бумаги, выкинула его и легла на кровать, положив руку на грудь. Я старалась дышать… дышать.

4Аксель

      Я вышел из машины и поднялся по ступенькам до двери родительского дома. Пунктуальность никогда не была моей сильной стороной, и на все воскресные семейные обеды я приезжал последним. Мать взъерошила мне волосы и спросила, была ли родинка на моем плече на прошлой неделе. Отец закатил глаза и обнял меня, а потом пропустил в гостиную. Племянники обхватили меня за ноги. Джастин оттащил их, пообещав шоколадку.

      – По-прежнему даешь взятки? – спросил я.

      – Больше ничего не работает, – понуро ответил он.

      Близнецы тихонько хихикали, и я едва сдержался, чтобы не присоединиться к ним. Маленькие дьяволята. Два очаровательных чертенка, которые весь день кричали: «Дядя Аксель, подними меня», «Дядя Аксель, спусти меня», «Дядя Аксель, купи мне это», «Дядя Аксель, застрелись» и подобного рода вещи. Из-за них мой старший брат начал лысеть (хотя никогда не признался бы, что пользуется средствами от выпадения волос). Из-за них Эмили – девушка, которая встречалась с моим братом в старших классах и потом вышла за него замуж, – теперь носила удобные легинсы и пряталась за спокойной улыбкой, если один из ее отпрысков разрисовывал ей одежду фломастером или покрывал ее рвотной массой.

      Я лениво махнул Оливеру и подошел к Лее. Она сидела за накрытым столом и разглядывала вьюнок на кромке тарелки. Я примостился рядом, дружелюбно толкнул Лею локтем, но она лишь бесстрастно взглянула на меня и ничего не ответила. Раньше улыбка на ее лице осветила бы всю комнату. Прежде чем я успел что-либо сказать, появился отец. Он поставил в центре стола поднос с фаршированной курицей. Я в замешательстве оглядывался по сторонам, но мама протянула мне миску с тушеными овощами. Я благодарно улыбнулся.

      Мы ели и болтали о том о сем: о семейной кофейне, о сезоне серфинга, о последней инфекции, про которую где-то вычитала мать. Мы всеми силами избегали той самой темы, но она витала в воздухе. За десертом отец откашлялся, и я понял, что ему надоело притворяться, будто ничего