Земля потерянных судеб. Павел Георгиевич Чагин

волка, не ослабляли его натиска. Кераса не дала им проникнуть глубоко. Сломав оперение лапой, он ринулся в бой с еще большей яростью.

      Но вот послышался боевой клич, и конница, снова ворвалась в деревню сметая все на своем пути. Среди темнеющего неба сверкнула молния. Прогремел гром. Тяжелыми большими каплями по пыльной земле застучал дождь. И он быстро усиливался. Это резко осложняло ситуацию для обоих сторон конфликта. Чувствуя, как последние проблески сознания его покидают, Хаук схватил дорна за грудь и с нечеловеческой силой впихнул в дверь ближайшего дома. В пылу сражения, капитан вскочил на ноги, но тут же застыл в ужасе. Незримая, леденящая кровь аура исходила от его господина…

      То, что происходило дальше нельзя объяснить нормальными словами. Метнувшись на встречу первой лошади, Хаук схватил ее за морду и резко дернул вниз. Сильное животное инстинктивно дернулось в обратную сторону, и уже падая на колени вместе со своим всадником, подкинуло Хаука высоко в воздух. Сжавшись в комок, он, пролетев над вторым всадником, обрушился на третьего седока, перерубив его тело по диагонали.

      Следующей лошади он отрубил голову. Другой – ноги. Пятой – пропорол бок, попутно отрубая ногу всаднику. Но этого было мало! Покончив с этими всадниками, он с криком бросился дальше, рассекая чужую плоть словно воздух. И только лезвие его меча мелькало, отражая затухающие под дождем всполохи пожара.

      Дорн осторожно шел следом, на всякий случай поправляя красную повязку на плече. И где бы Хаук не прошел, землю тотчас покрывало обезображенными трупами. Капли дождя отлетали от него с брызгами, от чего казалось, что тело его и клинок объяты тонким, еле заметным сиянием. Теперь не всадники искали свою добычу, а он, перемещаясь с ужасающей скоростью разил их. Быстро, мощно, с поразительной жестокостью. Вскоре атака окончательно захлебнулась. Войско крепости одержало верх. И теперь солдаты в ужасе наблюдали, как воин с кривым клинком расправляется с теми, кто еще был в седле.

      Наконец, на поле боя остались лишь те, у кого на локте краснела повязка. Хаук метался по деревне, выискивая солдат, которые ее не имели и расправлялся с ними. Потом он возвращался на площадь, но пыл его не угасал. Тело его с ног до головы было покрыто чужой кровью, но этого было мало! Слишком много было вокруг темных и фиолетовых воинов. Поняв, что дело добром не кончится, Дорн пробежался по деревне и приказал всем бросить оружие и встать на колени, а иным вовсе лечь на землю. И это подействовало. Хаук еще долго метался по площади, с ужасающей скоростью размахивая мечом, и мгновенно перемещаясь от дома к дому. Подоспевший арьергард, как и было приказано сжал кольцо и, вошел в деревню. Они тоже увидели его таким. Люди стояли неподвижно, стараясь не издавать ни звука. В ужасе ожидая, чем все это кончится.

      Но под конец, когда Хаук, казалось, успокоился, подал голос сэр Артур. Его придавило лошадью, когда взорвалась башня. Он пришел в себя и с руганью пытался из-под нее выбраться. Бедное животное тоже очнулось. Ноги его были переломаны,