Анемия. Мария Александровна Ушакова

И совсем ничего страшного. Как же это прекрасно, когда ужас не сковывает конечности, а пальцы не мёрзнут в бесконечной темноте.

      В дверь постучали. Анника еле передвигалась. Вещи вокруг менялись в размерах, их очертания расплывались. Всё как во сне. Когда Шефер открыла дверь, она увидела Адоная. Но почему-то совсем другого. В его руках был фонарь. Как в её время. На батарее. На плечах трактирщика висел дождевик, а ноги облепили плотные джинсы.

      – Прошу за мной.

      Адонай не стал ждать, пока Анника соберётся и сразу же направился вниз. В трактире было темно. Анника шла следом, всматриваясь в тёмные уголки помещения. От мёртвой тишины было не по себе. Когда тут веселились люди, Шефер ощущала хотя бы тепло от их разгорячённых выпивкой и танцами тел, а сейчас… Будто покойник ходит, касаясь её влажной кожей.

      На улице было немного лучше. Только Луна сменялась Солнцем. Вокруг цвели разноцветные деревья, от которых исходил медовый запах.

      – Куда мы идём? – медленно по слогам произнесла Шефер, понимая, что уже не может идти.

      – Тс-с, – шикнул трактирщик и свернул за угол.

      Тогда силы совсем покинули её. Она упала в чьи-то объятия. Тёплые, крепкие. Неизвестный поднял обмякшее тело Анники. В угасающем свете Шефер увидела знакомый силуэт. Это была…

      «Трость…», – подумала Шефер и в следующую секунду окунулась в темноту.

      Плотный туман объял её сознание. Анника не видела сны, не слышала голос призрака. Ничего, словно снова умерла. Но только в прошлый раз после убаюкивающего тумана наступали круги ада с одинаковым сценарием. Как она попала сюда, Анника уже не помнила. Да и какая разница?

      «Не хочу никуда возвращаться, – её голос раздавался эхом. – Не хочу никого искать. Я так… устала. Пожалуйста».

      Но мольбы не были услышаны, и чья-то рука вытащила её из тумана.

      Ричард Хендерсон сидел рядом, читая маленькую книжку. За его спиной стоял Конрад и разглядывал содержимое пробирок. Когда он кивал головой, то добавлял ингредиенты в одну пробирку, наблюдая за реакцией. Иногда Барнс радовался, как ребёнок, похлопывая в ладоши, а иногда тихо ругался. На ругань Ричард спокойно, не отвлекаясь от чтения, брал трость и стучал ей об деревянный пол.

      Анника услышала очередной стук и очнулась, но не спешила открывать глаза. В том месте, где она оказалась, был приятный тёплый свет. Именно из-за него пробуждение не показалось резким. Здесь было уютно. Как в доме родителей.

      Если бы иллюзия была истиной, то сейчас бы Анника услышала мелодичный голос матери. Ему бы отвечал более грубый, но такой же добрый голос отца. Их разговор был бытовым, но таким особенным. Каждое слово, произносимое ими, таило в себе ту любовь, которую Анника нигде больше не слышала. Почему же ей так не повезло? Почему они ушли так рано?

      Две слезы скатились по щеке Анники. Они быстро высохли на горячей коже, и от них осталось только неприятное чувство в горле.

      Шефер быстро осознала, что красивая картинка идеальной жизни была лишь воспоминанием.