Война роз. Троица. Конн Иггульден

супруга: какой он все-таки сильный, бодрый, и годы ему нипочем. А ведь через пару-тройку месяцев ему уже пятьдесят пять; пора начинать думать о достойном такого человека подарке.

      Кое-кого из людей заставила отвлечься поступь бегущих ног, хотя Рэнкин, сосредоточенный на своем задании и обещанной награде, продолжал священнодействовать с самозабвением художника. Солсбери, медленно и осторожно поведя глазами, увидел одного из мальчиков, сопровождавших свадебный кортеж. Смутно помнилось: кажется, вчера вечером этот самый пострел присосался к винному меху, а затем, ко всеобщей потехе, проблевался под ноги слугам, подающим перемену блюд.

      – Милорд! – петушком кричал на бегу мальчик. – Милорд!

      Подбежав, он юзом затормозил, оторопело, распахнутыми глазами глядя на бреющегося посреди поля графа.

      – Ну что тебе? – невозмутимо спросил Солсбери, приподнимая подбородок, чтобы бритва Рэнкина не встречала препятствий.

      – Там люди, милорд! Солдаты и лучники, бегом бегут сюда!

      Солсбери непроизвольно дернулся и тут же ругнулся: в щеку впилась бритва. Вскочив, он содрал с шеи полотенце и, скомкав, принялся отирать с лица масло вперемешку с кровью.

      – По коням! – рявкнул он опешившим людям вокруг.

      Все ринулись во все стороны, к своим коням и оружию.

      – Коня моего сюда! Рэнкин, косорукий ты черт, все-таки порезал! Коня, я сказал! Элис, господи! Ты почему разута? О дьявол!

      От мирно-дремливой картины не осталось и следа: во все стороны суматошно бежали люди, спотыкаясь и крича своих командиров. К тому моменту как Солсбери оказался в седле, между их хозяином и теми, кто понабежал, уже находились ряды всадников. «Лучники, лучники!» – выкрикивали те, кто позорче, и всадникам стали снизу кидать щиты, а одновременно с тем вперед спешно выдвигались невиллские лучники, натягивая на бегу тетиву.

      – Милорд, ваши доспехи! – позвал Рэнкин.

      В руках у него охапкой громоздились куски металла; одна рука была продета сквозь незастегнутый латный воротник. В то время как граф аллюром выводил своего коня вперед, слуга бежал возле стремени. Оруженосцы, что должны были облачать своего господина, куда-то запропастились. Брадобрей подал наверх длинный меч и, запнувшись, чуть не исчез под конскими копытами.

      – А ч-черт, Рэнкин. Нет времени. Хотя воротник я, пожалуй, возьму. И принеси-ка мне щит – вон он, висит на том дереве, видишь отсюда? Действуй.

      Сидя в седле, Невилл подался вбок, слуга в полупрыжке водрузил хозяину на шею латный воротник и даже изловчился его застегнуть. Впереди графа терпеливо дожидались полторы сотни пехоты и шесть десятков лучников. Оглянувшись, Солсбери увидел, что его жене и сыну нашли лошадей. С ними была и невестка; сидела, вцепившись белыми руками в поводья. При виде этой уязвимой, всего из трех всадников состоящей группы, сердце графа пронзила игла беспокойства. Он повернул коня и подскакал к своему сыну, поднявшему глаза на близящийся стук копыт:

      – В чем там дело,