Ради потехи. Юмористические шалости пера. Николай Лейкин

он, снял шляпу и отер лоб и начинающее уже лысеть темя.

      – Это хорошо, Ванюрочка. Моцион необходим после обеда. Еще четверть часика хоть бы…

      – Но я хочу сесть, Машурочка, и почитать газету. Вот и скамейка. Смотри, какая прелестная тень.

      – Ах, друг мой, ты знаешь, доктор прописал тебе движение. И что это далась тебе эта газета?

      – Ангел мой, я патриот, понятно, что меня должны интересовать известия с театра войны. Ты погуляй одна, а я здесь посижу и почитаю.

      – Нет, нет, я ни за что не оставлю тебя одного. Ты сейчас начнешь любезничать с проходящими няньками и мамками. Наконец, здесь прогуливается эта генеральская содержанка. Ты думаешь, я не видала, как прошлый раз ты поднял ей зонтик, когда она его уронила, и, подавая, что-то шепнул? Нет, я с тобой останусь. Я сама патриотка. У меня и платье солдатское с кантом.

      – Но тебе будет скучно. Я буду читать газету.

      – Газету ты можешь читать вслух, а я буду слушать.

      Муж и жена садятся.

      – О, Ванюрочка! – восклицает она и щиплет его за щеку.

      – О, Машурочка! – как-то стиснув зубы, произносит он и нежно обхватывает ее за талию.

      Раздается звонкий поцелуй взасос и прямо в губы. Я уверена, находись здесь лошадь, она бы сейчас тронулась, приняв это чмоканье за понукание.

      – Ну, я слушаю.

      – Горный Студень… – читает муж.

      – Какой же это такой особенный студень, что я никогда о таком не слыхала? – спрашивает жена.

      – Это местечко такое в Болгарии.

      – Местечко? А я думала, ты про студень. Зачем же оно так зовется?

      – А затем, что около него есть, действительно, богатые залежи горного студеня. В горах в Балканах…

      – И есть его можно?

      – Еще бы. Все болгары им питаются. Прелестное кушанье. Болгария ведь – это самая благодатная страна. Там и горное масло, и горный студень. Эта страна роз и фабрикации розового масла. Розовое масло там нипочем. У нас оно продается на вес золота, и им архиереи только руки свои мажут, а там каждый болгарский мужик с ног до головы им обмазывается и весь благоухает. Ну, я начинаю.

      Муж читает корреспонденцию из Горного Студеня. Жена зевает.

      – Нет, я лучше действительно немножко пройдусь, – говорит она. – Как ни жалко мне тебя оставить, но я пройдусь. Я пойду на горку и выпью лимонаду. Пить хочется.

      – Что ты! Что ты! На горку одну я тебя ни за что не пущу! Там всегда этот отставной офицер за пивом сидит. Ты думаешь, Машурочка, я не видел, как ты ему глазки делала? Иди и гуляй около парома, тогда я буду спокоен.

      – Ну хорошо, я пойду к парому. А ты не будешь любезничать с няньками? Смотри, я следить стану.

      – Честное слово, не буду, – отвечает муж. – Ах да! – спохватывается он. – Я и забыл тебе сказать: у нас сегодня в конторе экстренное вечернее заседание директоров, и я к десяти часам поеду в город, и уж оттуда не вернусь, а буду ночевать у Федора Семеныча. Как ни горько мне это, но долг службы…

      – Ванюрочка!