Граница. Пуст0ты. Евгения Драгомир

с Бари Армстронгом? – обычно Джон уходит от прямого контакта глазами, но именно сейчас он смотрел на меня в упор, и не было ни намека на то, что он сдаст позиции и оставит вопрос без ответа.– Ты запросил в министерстве его дело, и ты не первый раз его просматриваешь.

      – Не знаю, что ты ожидаешь услышать, но никаких скрытых мотивов здесь нет. Мой отец был завязан со многими на черном рынке. И наличие таких совпадений, как это, – лишний повод просмотреть дело еще раз.

      – До этого ты не ходил к Армстронгу лично. Почему сейчас?

      – Могу задать тот же вопрос тебе. – Он понимал, о чем я говорю, но не собирался отвечать, пока я не загоню его в угол.– Как ты и сказал, я не раз читал дело отца. И хорошо помню, кто донес на него. Если хотел узнать что-то, в напарники меня было брать необязательно.

      Смит ничего не сказал, лишь отвернулся и сильнее сжал руль.

      – Мой отец сболтнул что-то твоему, и тот заложил его полиции вместе с Картелем. А через пару дней Джона Смита убили. Отец не был злопамятным, в отличие от своих посредников. Как мы знаем, на черном рынке можно встретить кого угодно: сшивателя, полицейского. Возможно, я разочарую тебя, но мне было шесть лет, когда отдел пришел за мной. Я знаю не больше твоего. Об этом можно было догадаться самому. Или ты хочешь убить меня? Отомстить за отца, который выбрал работу вместо дружбы? Или покрыть его вину работой со мной, сыном убийцы…

      Я ждал от него чего угодно, но не удара. Я даже не видел, как он поднял руку и замахнулся. Он схватил меня за ворот куртки, притянул к себе и сомкнул руки на шее. Я привел его к тому, что он хотел сделать давно, и что, возможно, ему было нужно, чтобы перестать цепляться за мое имя и, наконец, понять, что мне фиолетово до его чувств, до нашего прошлого и до того, что он сам себе напридумывал.

      Но у нас есть общая работа. И ее качество хромает от переизбытка личного в команде. Джон продолжал удерживать меня, но хватка начала слабеть, и постепенно в какой-то момент он будто обессилел. Злость ушла, и Смит виновато вернулся на свое место. Он сам не знает, для чего я здесь, и что хочет получить от меня. Возможно, месть и раскаянье ему требуются одинаково.

      – Извини, я не должен был. Я потерял контроль.

      – Да, на тебя это не похоже. Но удар кривенький получился. Будешь держать так пальцы, сломаешь их.

      – Хочешь, чтобы я еще раз тебя ударил? – произнес он уже сквозь смех.

      – Как будто я позволю.

      – Кажется, это наш самый длинный разговор за все три месяца.– Джон повернул ключ зажигания и вывел машину на дорогу.– Отвечая на твой вопрос…Я, правда, не знаю, зачем попросил в напарники именно тебя. Может, причина и была, но я о ней забыл. Все, что я знаю сейчас, так это то, что хочу работать с тобой и дальше.

      – Не привязывайся ко мне, Смит. Мы не друзья и никогда ими не будем.

      – Мог бы не разрушать мои надежды так скоро.– Он глотнул уже остывший кофе и предложил мне, чтобы перекрыть пустоту в разговоре. – Сшиватели не говорили, сколько уйдет на установление генетического кода?

      – В