Граница. Пуст0ты. Евгения Драгомир

вас 10 минут. Мы будем за дверью. Если вдруг что-то пойдет не так, дайте нам знать.

      – Хорошо.

      Как только они ушли, Бари оторвал взгляд от трещины на полу и уставился на меня.

      – Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу тебя снова, Элайс.

      – А мне говорили, что после 20 лет в одиночке ты и двух слов связать не можешь.

      Он улыбнулся, и морщины, заработанные за 25 лет, поползи вверх по лицу.

      – Зачем ты пришел сюда? 25 лет прошло. Поздновато для дружеских встреч.

      Я достал из кармана папку с анализами и положил прямо перед ним.

      – Узнаешь?

      – Анализ оболочки. И что?

      – Этот анализ был сделан сегодня ночью, и он полностью совпадает с результатами по другому делу. Нужно ли говорить по какому?

      – Только не говори, что пришел сюда выуживать у меня информацию о делах Акселя с черным рынком?

      Какое-то время он сдерживался, а затем откинулся на спинку стула и громко рассмеялся. В комнату тут же вбежали надзиратели и спешно прижали Бари к столу.

      – Все нормально, отпустите его.

      Надзиратели неохотно отошли назад, чем еще больше раззадорили Бари. Он разве что слюной не давился, она просто не успевала задержаться во рту и летела прямо на стол.

      – Можете идти. У нас есть еще пять минут.

      Надзиратели вышли из комнаты, но дверь закрывать не стали, и теперь из-за решеток на нас смотрел весь коридор.

      – Не будь ты пустым, я бы подумал, что ты шутишь. По-твоему, я молчал столько лет, дожидаясь тебя?

      – Ты здесь уже 25 лет. Неужели настолько дорога собственная жизнь, что ты боишься пойти против старых «друзей»?

      – У черного рынка есть определенные правила, и я их соблюдаю.

      – Мой отец умел прививать верность, но сам был верен лишь себе. Именно из-за него ты и другие члены Картеля здесь. Вы получили пожизненное, а он просто умер. Разве это справедливо?

      – Пытаешься спровоцировать меня? Не выйдет. Я хорошо знаю вас, пустых. Я вынимал души из таких, как ты, еще до того, как ты появился на свет. Вы не способны на развитие. Вы то, какими вы вышли из министерства в 18 лет. Я знаю, как вы думаете. Ты устрашаешь лишь тех, кто не мыслит дальше лозунгов Корпорации.

      – А что насчет вас, сшивателей? Вас представляют как образец сочувствия и добродетели. Опыты над людьми как-то не очень с этим вяжутся.

      – Как раз из сочувствия многоликим я стал работать с черным рынком. Твой отец искал средство, которое могло бы помочь вам с сестрой. Исследования были необходимы для выявления первопричины деления, установления временных отрезков и возможных способов воздействия. Ты бы понял, если бы Корпорация не заменила твои мозги своими.

      – Вы забирали у моей сестры души и продавали их.

      – Для исследования нужны были деньги.

      – А дальше ты должен сказать, что во сравнению с Корпорацией вы преследуете более высокие цели, в то время, как магистр наживается на чувстве неполноценности других, пропагандируя пересадку душ как альтернативное «лечение» этого недуга. Я все это слышал и много раз. Оппозиционеры