Пойдем со мной (сборник). Николай Савостин

приехавший в юности сюда, сделался самым авторитетным знатоком якутского языка, он и был у истоков всего этого богатства. Он и внешне немного похож на якута, смуглый, высоколобый, по-восточному обстоятельный, очень расположенный к собеседнику. Позже узнал, что он Герой социалистического труда, Заслуженный учитель и РСФСР, и Якутии. (А вот сейчас залез в энциклопедию, и узнал, что пять лет назад он умер, увенчанный многими наградами, почетный гражданин республики Саха (Якутия); в честь него учреждена республиканская премия учителям, его именем назван крупный ювелирный алмаз).

      Вечером прием в Сунтарском райисполкоме, здесь Георгий Евдокимович всех удивил своей речью. Надо сказать, что дело было в разгар «застоя», когда идеология особенно была капризно-придирчивой. И он, по поручению районного руководства приветствуя нас, гостей от московского журнала «Литературное обозрение», в застолье, начал речь так:

      – Давайте поднимем бокалы за царское правительство…

      Тут последовала неловкая пауза, руководители района переглянулись, видимо лихорадочно ища способ как-то перевести эти слова на шутку.

      – Я не оговорился. Предлагаю тост за царское правительство. За тот подарок, которое оно сделало нашему краю, ссылая сюда революционеров всех национальностей, и русских, и украинцев, и латышей, и поляков. Волей-неволей им приходилось создавать семьи с нашими якутками, – других здесь не было. Вот почему нынешнее наше население отличается особой красотой, в особенности женщины. Посмотрите, здесь выставлены призы многих азиатских конкурсов красоты, полученные нашими девушками. В каком еще районе столько таких побед?!

      И тут я поймал себя на том, что весь день, знакомясь с учителями и школьниками, с музейными экспонатами, с картинами художников Якутии, я с трудом отводил глаза от встреченных девушек и женщин, таких грациозно-привлекательных, степенно-величавых и независимых.

      Вот и пойми, что – зло, что – добро…

      Как просто

      Бывает, встретишься с чем-то необычной малозначащей мелочью, а она тебя не отпускает, сверлит, словно зубная боль.

      На Аямском тракте (Амур-Якутск) меня удивили длинные колья высотой метра в два у дороги, увенчанные табличкой: «Песок». И так видно, ну песок и песок, а не помидоры или арбузы. Чего же еще обозначать надписью. Да еще на такой высоте. Ну не пишут же на дверях «дверь», на столбе «столб». А тут кучка песка и в нее воткнута чуть ли не жердь с этой надписью. Поленились обрубить? Мне было неловко спросить об этом у спутников, ехавших со мной на автобусе в Тынду, будущую столицу БАМА. Я понимал, что объяснение должно быть очень простое…

      Теперь там железнодорожная колея, а тогда обыкновенное ухабистое шоссе с гравийным покрытием.

      Из Тынды мне пришлось проехать еще севернее, в Беркатит, туда, где начиналась разработка угля в Нюренгри, где теперь уголь гребут прямо экскаваторами. И эта командировка продолжалась неделю.