Три желания, или Дневник Варвары Лгуновой. Регина Рауэр

коридор из коридора с лифтами последние сумки.

      Которых, к слову, у меня значительно прибавилось. Теперь мой розовенький чемодан гордо возвышался между двумя огромными спортивными сумками. И это не я обновила гардероб к лету, в порыве горя скупив, как минимум, два торговых центра, это Сенечкино приданное, что всучила мне Светка на прощание.

      В них, сумках, было всё самое необходимое.

      «Корм на всякий случай, одежда, вдруг гулять пойдете, любимые вкусняшки, дорогие сердцу Сенечки игрушки и так, всякая мелочь», – проинформировала подруга, перечисляя и вспоминая всё ли положила.

      Честное слово, ощущение, что вместо енота мне подсунули маленького ребёнка, не покидало меня с того самого момент, как на ручки подержать и познакомиться Сенечку мне дали. И то, с детьми как-то меньше пунктов в перечнях «Ни в коем случае не давать!» и «Тут всё закрыть и с пола убрать!»

      – Так и он не открывает, – я пробормотала тихо.

      Вдавила пятый раз кнопку звонка до предела, но открывать нам так никто и не спешил. Вот и ждут, вот и приезжай, вот и соседями будем дорогими.

      Ну-ну.

      – Слушай, он вообще дома?

      – Конечно, дома, – Ромка отмахнулся и, отодвинув меня, по-простому задолбил в дверь, вопросил философски между ударами. – Где ему ещё быть?

      Действительно, при ста пятидесяти вопросах-то.

      – Тогда стучи громче, – я согласилась.

      И на чемодане расположилась.

      На целых семь минут, за которые Рома успел постучать, поорать, позвонить, везде написать и объясниться со старухой, что выглянула из соседней квартиры, пригрозила полицией и обозвала нас наркоманами.

      – Вы чего трезвоните? – недовольный голос с хрипотцой заставил оторваться от наблюдения за Ромкой, что расхаживал по коридору, и обернуться.

      Что ж…

      Я вздрогнула второй раз за день.

      И брови, пока я с любопытством разглядывала почти повисшего на ручке двери соседа, невольно поползли вверх. Почему-то совсем не таким я представляла себе «Дэна, старосту соседней группы», да и не подходил ему обалденный голос с хрипотцой, которым он вчера говорил со мной по телефону.

      Несоответствие, как с Левитаном.

      А Дэн при таком голосе был… был ботаником.

      Лохматым, субтильным ботаником в очках на пол-лица. Длинным и худым. Он стоял в полумраке прихожей в потертых и вытянутых на коленях трениках и чёрной футболке, что на нём жутко болталась.

      Потерев минимум трехдневную щетину, мой новый сосед окинул меня мрачным взглядом.

      – Ты, что ли, Варвара-краса?

      – А-а-а…

      На большее меня не хватило, и я растерянно кивнула.

      Интересно, когда и как я умудрилась настолько насолить Ромке, что он меня решил поселить к вот этому… типу?

      Неприветливому типу.

      Мрачному.

      Желание развернуться и уйти под изучающим взглядом появилось непреодолимое, просто жуткое, но… за семь тысяч приличного жилья я больше нигде не найду, с енотом я в принципе никакого жилья не найду. У Милы жить вечно тоже не вариант, завтра возвращается Юрка, и остаться у них я не смогу.

      Поэтому