Зима в Мадриде. Кристофер Джон Сэнсом

Джебб снова заглянул в портфель и выложил на стол еще одну фотографию.

      Это лицо Гарри вовсе не ожидал увидеть. Сэнди Форсайт. Ему теперь уже, наверное, тридцать один, он был на несколько месяцев старше Гарри, но выглядел человеком средних лет. Усы, как у Кларка Гейбла; сильно напомаженные волосы, уже чуть поредевшие, зачесаны со лба назад. Щеки потолстели, на лице появились морщины, но римский нос и тонкие губы остались прежними. Снимок был постановочный: Сэнди улыбался в камеру, как кинозвезда: полузагадочно-полузавлекающе. Красавцем он не был, но на фотографии им казался. Гарри снова поднял взгляд и тихо произнес:

      – Я не назвал бы его своим близким другом.

      – Вы дружили какое-то время, Гарри, – сказала мисс Макси. – За год до того, как его исключили из школы. После той истории с мистером Тейлором. Мы поговорили с ним, вы понимаете.

      – Мистер Тейлор… – Гарри немного замялся. – Как он?

      – Теперь хорошо. Не благодаря Форсайту. Но когда его выгнали, вы сохранили хорошие отношения? – Джебб ткнул скрепкой в сторону Гарри. – Это важно.

      – Да. На самом деле в Руквуде я был единственным другом Форсайта.

      – Я бы не подумала, что у вас много общего, – с улыбкой проговорила мисс Макси.

      – У нас и не было, во многом.

      – Он был из плохих парней, этот Форсайт. Не вписывался в систему. Но вы не отвернулись от него.

      Гарри вздохнул:

      – У Сэнди были и хорошие черты. Хотя… – Он помолчал; мисс Макси улыбнулась, подбадривая его. – Иногда я удивлялся, почему он хотел дружить со мной. В то время как большинство из тех, с кем он общался, были плохие парни, если пользоваться вашим определением.

      – В этом было что-то сексуальное, Гарри, как вам кажется? – спросила мисс Макси легким и совсем обыденным тоном, точно так же как говорила про бомбы.

      Гарри мгновение изумленно смотрел на нее, потом стыдливо рассмеялся:

      – Конечно нет.

      – Простите, что смутила вас, но такие вещи в школах случаются. Вы понимаете, влюбленности.

      – Ничего такого не было.

      – После того как Форсайт ушел, вы поддерживали с ним отношения? – спросил Джебб.

      – Пару лет мы переписывались. Со временем все реже. У нас осталось мало общего, когда Сэнди покинул Руквуд. – Гарри вздохнул. – Я вообще не понимаю, почему он писал мне так долго. Может, хотел произвести впечатление? Он рассказывал о клубах, девушках и прочем в том же роде.

      Джебб кивнул, призывая продолжать.

      – В последнем письме он сообщил, что работает на какого-то букмекера в Лондоне. Рассказывал, как они подпаивают лошадей и делают фальшивые ставки, как будто это все шутки.

      Однако Гарри помнил и другие стороны Сэнди: прогулки по Даунс в поисках окаменелостей, долгие разговоры. Чего хотят от него эти люди?

      – Вы по-прежнему верите в традиционные ценности? – с улыбкой спросила мисс Макси. – Те, что отстаивали в Руквуде?

      – Думаю, да. Хотя…

      – Что?

      – Я