Зима в Мадриде. Кристофер Джон Сэнсом

что-то тяжелое.

      – Ты откуда? – поинтересовался Берни.

      – Брейлдон. В Хартфордшире. Слышал о таком?

      – Да, – сказал Гарри. – Вроде хорошая школа.

      – Ага. Так говорят.

      – Тут неплохо.

      – Правда? Я слышал, дисциплина строгая.

      – Отходят палкой, только тебя завидят, – согласился Берни.

      – А ты откуда? – спросил Форсайт.

      – Уоппинг, – гордо ответил Берни. – Я из тех работяг, которых допускает к себе правящий класс.

      В прошлом семестре Берни, ко всеобщему неодобрению, называл себя социалистом. Форсайт вскинул брови:

      – Могу поспорить, ты вписался гораздо лучше меня.

      – О чем ты?

      – Я вроде как плохой парень.

      Новичок достал из кармана пачку «Голд флейк» и вытянул из нее сигарету. Берни и Гарри посмотрели на открытую дверь.

      – В кабинетах нельзя курить, – быстро проговорил Гарри.

      – Мы можем закрыть дверь. Хочешь сигарету?

      Берни засмеялся:

      – Тебя поколотят палкой за курение в здании. Это того не стоит.

      – Ладно. – Форсайт широко улыбнулся Берни, обнажая крупные желтые зубы. – Значит, ты красный?

      – Я социалист, если ты это имеешь в виду.

      Новичок пожал плечами:

      – У нас в Брейлдоне был дискуссионный клуб. В прошлом году один из учеников пятого года выступал за коммунизм. Было довольно шумно. – Он хохотнул.

      Берни хмыкнул и посмотрел на него с неприязнью.

      – Я хотел возглавить дебаты в защиту атеизма, – продолжил мысль Форсайт. – Но мне не позволили. Потому что мой отец – епископ. Куда здесь ходят курить?

      – За спортзал, – холодно ответил Берни.

      – Тогда ладно. Увидимся позже.

      Форсайт встал и вальяжной походкой вышел из кабинета.

      – Придурок, – буркнул Берни, когда новичок удалился.

      Позже в тот же день Гарри впервые попросили шпионить за Сэнди. Он сидел один в кабинете, когда появился шестерка с сообщением, что мистер Тейлор хочет его видеть.

      В том году Тейлор был руководителем их класса. Он имел репутацию сурового борца за дисциплину, и младшие ученики благоговели перед ним. Видя его высокую худую фигуру, шагающую через двор, его привычное строгое выражение лица, Гарри вспоминал тот день, когда Тейлор приехал в дом к дяде Джеймсу. С тех пор они почти не разговаривали.

      Мистер Тейлор находился в своем кабинете, комфортабельной комнате с коврами и портретами прежних директоров на стенах; он чтил историю школы. Большой стол был завален работами учеников, сданными на проверку. Учитель стоял рядом со столом в черной мантии и перебирал бумаги:

      – А-а-а… Бретт.

      Тон у него был сердечный, он махнул длинной рукой, приглашая Гарри войти. Тот остановился перед столом, заложив руки за спину, как полагалось делать. Волосы у Тейлора быстро редели, вдовий мысок теперь превратился в клочок черных волос на круглой лысине.

      – Хорошо