Колыбельная горы громов. Григорий Ермолаев

на берег и опрометью ринутся в лес.

      – Вы пощадили их, Зарик, – проговорил проводник, провожая взглядом удирающих собирателей дани с большой дороги, – но почему? Разве вы не испытываете чувство ненависти к врагу, который вас пытался лишить жизни?

      – Самое главное, что мы выполнили свою задачу – разбили отряд разбойников и остались живы, – ответил я, – а ненависть плохой советчик. Как-то один мудрый человек сказал, что надо любить своего врага.

      – Любить?.. – на лице Далина было написано неподдельное изумление, – но…

      – Ну не то, чтобы прямо любить, – попытался я объяснить то, что мне когда-то объясняли мои наставники по рукопашному бою, – скажем так, относиться с пониманием. Но продолжим наш путь, я по дороге тебе всё объясню.

      Нам всё же пришлось потратить некоторое время. Далин проверил, что сталось со снайпером и вернулся с трофеями – арбалетом и несколькими болтами к нему. Мне пришлось извлекать свой кинжал из головы виконта и обыскивать его труп. Как результат – кошель с парой золотых и несколькими серебрушками. Для выполнения миссии, денег у меня было достаточно, но пришлось поддерживать образ странствующего наёмника. Кошель я также передал Далину, к вящей радости последнего, в счёт возможных расходов на ресурсы для нашего путешествия. Приобретя в его глазах образ щедрого странствующего наёмника.

      Затем, прихватив своего нового товарища, грустную лошадку, которой наша схватка с разбойниками не прибавила весёлости, мы более не стали терять времени, а зашагали дальше по дороге. Далин шёл, изредка прихлёбывая из фляги и внимательно слушая мои объяснения.

      – Так вот, – продолжал я излагать свои доводы, – ненависть застилает глаза, а следовательно может привести к поражению. Нам же в схватке необходимо хладнокровие. Точная оценка возможностей врага и своих возможностей. Сделав это, мы уже наполовину победим. Ну а, так как мы уже практически победили, нам незачем пытаться уничтожить всех и вся. В конце концов они такие же люди, как и мы, и особой пользы от их страданий или смерти мы не получим. Это и называется «любить врага».

      – Но ведь убежавшие враги могут вновь собраться под новым командиром и напасть. – возразил Далин, – придётся опять с ними биться?

      – Это возможно, – согласился я, – но теперь они нас будут бояться, памятуя о своём поражении, а страх лишает сил. Но также возможно, что они десяток раз подумают, прежде чем нападать, а следовательно мы пробудили в них зачатки разума, а дороги сделали чуточку безопаснее. Получается, что мы молодцы, руководствуясь терпимостью и любовью, немного преобразовали этот мир к лучшему. Поэтому именно любовь правит миром.

      После этих слов мой проводник надолго задумался. Затем, видно найдя новый аргумент, встрепенулся и спросил:

      – А почему вы, Зарик, убили их командира? Ведь его тоже можно было образумить?..

      – Ну, тут очевидная причина, – отозвался я, – моему товарищу грозила опасность,