Дорогой друг. Перевод Елены Айзенштейн. Ги де Мопассан

я смогу увидеть вас наедине, чтобы сказать вам, как я вас люблю?

      Она склонилась к его уху и тихо произнесла:

      – Я нанесу вам маленький визит в эти дни.

      Он почувствовал, что краснеет.

      – Это у меня… э-э-э …очень скромно.

      Она улыбнулась.

      – Это ничего. Я приду к вам, а не смотреть вашу квартиру.

      Тогда он стал настаивать, чтобы знать, когда она придет.

      Она остановилась на самом далеком дне следующей недели, и он стал умолять ускорить дату, лепеча слова, блестя глазами, обращаясь к ней и пожимая руки, с красным, лихорадочным лицом, охваченный желанием, порывистым желанием, которое следует за завтраком тет-а-тет.

      Ей было весело наблюдать, с каким пылом он умоляет ее, и постепенно она уступала ему один день.

      Но он повторял:

      – Завтра… скажите… завтра…

      Наконец она согласилась:

      – Завтра. В пять часов.

      Он исторг долгий вздох радости; и они беседовали почти спокойно, с интимными оборотами, как если бы были знакомы двадцать лет.

      Удар колокольчика заставил их вздрогнуть; и, потрясенные, они отдалились друг от друга.

      Она пробормотала:

      – Это, должно быть, Лорин.

      Появилось дитя; потом девочка остановилась, потом, хлопая в ладоши, побежала к Дюруа, ощущая удовольствие от того, что видит его:

      – А! Дорогой Друг!

      Мадам де Марель принялась смеяться:

      – Ну! Дорогой Друг, Лорин вас окрестила. Это хорошее домашнее дружеское прозвище для вас. Я тоже буду вас называть Дорогим Другом.

      Он посадил девочку на колени и стал играть во все детские игры, каким он научил ее.

      Он поднялся без двадцати три, чтобы вернуться в газету; и на лестнице, уже у двери, проговорил на краю губ: «Завтра. В пять».

      Молодая женщина с улыбкой ответила: «Да», – и исчезла.

      Как только он закончил свою журналистскую работу, он стал мечтать, как он приведет в порядок комнату, чтобы принять свою возлюбленную и как можно лучше скрыть бедность обстановки.

      У него была мысль приколоть к стене японские безделушки, и за пять франков он купил коллекцию крепонов8, маленькие веера и маленькие ширмочки, за которыми он спрятал слишком заметные пятна на обоях. На стекла он наложил прозрачные картинки, изображающие лодки на побережье, полет птиц через красное небо, разноцветных дам на балконе и процессию маленьких черных человечков на равнине, покрытой снегом.

      Его жилище, слишком просторное для того, чтобы спать и сидеть, внутри стало напоминать бумажный фонарик.

      Он оценил удовлетворительность эффекта и провел вечер, наклеивая на потолок оставшихся птиц, вырезанных из цветной бумаги.

      Потом под свист поездов он улегся и уснул.

      Назавтра он вернулся пораньше, захватив коробку с пирожными и бутылку мадеры, купленные у бакалейщика. Он должен был выйти, чтобы добыть две тарелки и два бокала; и он расположил на туалетном столике это угощение, а загрязненное дерево стола скрыл салфеткой; чаша и кувшин с водой стояли снизу.

      Потом

8

Крепон – шелковая или шерстяная ткань.