Мозамбик. Иван Бакунин

здоровье никудышное и язва.

      – Достался тебе инвалид.

      Светлана обняла мужа со спины, положив ему голову на плечо.

      – Не терзай себя, будь как будет. Насмотришься на детишек в школе и сто раз подумаешь, стоит ли их заводить.

      – Ты же говорила, что они тебя слушают.

      – Слушают да не все же.

      – Надо врачам показаться. Я в Ленинграде врача найду хорошего.

      – В Ленинграде. Как там хорошо.

      – Хотела бы в нём жить?

      – Конечно.

      – Так и будет.

      – Не говори ерунды.

      Скоро Сергей нашёл в Ленинграде врача, занимавшегося проблемами бесплодия. Врач назначил ему и Светлане сдать анализы. После их результатов он сказал Сергею:

      – Точно я не могу сказать, в чём проблема вашей бесплодности, но боюсь всё дело в вас, молодой человек.

      – Я так и думал, – опечалился Сергей.

      – Не отчаивайтесь – это не стопроцентная невозможность иметь детей. У вас сперма не очень высокого качества, но, возможно, дело не в ней. Попробуйте найти другого специалиста.

      Сергей рассказал всё, как есть Свете. Света только улыбнулась.

      – Я люблю тебя всё равно.

      – А дети?

      – Дети должны рождаться только в любви, а не потому чтобы было, как у всех.

      Однажды Сергею предложили поехать в командировку в Мозамбик. Он был коммунистом и находился на хорошем счету у начальства. Платить обещали большие деньги. За год или два можно было накопить приличную сумму.

      – Мы купим кооператив в Ленинграде и твоя мечта сбудется, – порадовал жену Сергей.

      – Мозамбик? Африка? Там не воюют случайно?

      – Я же не воевать еду, а помогать строить новую жизнь людям.

      – Я еду с тобой.

      2

      Пленники, погоняемые повстанцами, брели по саванне второй день. Помимо жары с севера повеяло дымом. Люди жгли растительность, чтобы избавиться от мухи цэцэ, которая была переносчиком опасных болезней. Дышать было тяжело и повстанцы сделали поворот на юг. Дошли до табачного поля, прошли через него, потом прошли сквозь поле с кукурузой и вышли к поселению с пятью хилыми хижинами. Домами эти сооружения назвать было трудно. Стены этих полушалашей-полудомов были сложены из веток, так что сквозь их щели проходил свет. Одно жилище было построено более основательно. Стены его были обмазаны глиной, в единственном окне виднелось стекло. Крыша же была выложена из веток, как и у других бедных домишек. На окраине деревни повстанцев и пленников встречал мужчина такой худой, что у него все его рёбра заметно выступали, а живот впал. Он был голый, между ног-палок безвольно болтался увесистый детородный орган. На плечах его было накинуто что-то вроде платка, которым возможно он иногда прикрывал стыд. Этому мужчине было пятьдесят два года. В поселении находилось ещё девять человек, включая детей, некоторые из которых также ходили нагишом, не пугаясь ни белых людей, ни