Красный газ. Эдуард Тополь

Вахтовые рабочие штурмовали билетную кассу, безбилетники прорывали на перроне милицейское оцепление вагонов, и отправление поезда Салехард – Москва пришлось задержать на три часа.

      В этой давке и драках за билетами несколько человек получили увечья, человек тридцать были арестованы за хулиганство и неподчинение милиции.

      Но это не помогало. Какой-то пьяный взобрался на мусорную урну рядом с билетной кассой, истерически хохотал и выкрикивал над потной, штурмующей кассу толпой:

      – Наб…ли в тундре?! От грехов бежите?! А кто у ненцев соболей за пол-литра рвал? Яйца свои спасаете?! Ха-ха-ха! А кто в реки тут нефть сливал? А? А кто ненецких девочек трахал? А теперь яички свои спасаете, п…рванцы! А кто в тундру сифилис привез, я вас спрашиваю?!

      – Заткнись, падла! Сам такой… – крикнули ему из толпы.

      – Правда глаза режет? – весело отвечал пьяный. – Джека Лондона на вас нет! Он бы вас всех описал, строителей коммунизма, мудозвонов тундровых!

      – Я тебе сейчас сам уши отрежу! – ринулся к нему кто-то.

      – Бичи! – весело крикнул пьяный. – А я что? Я не отказуюсь! Я тоже тут наб…л! Я тут тоже нашкодил! Но пусть в меня камень бросит тот, кто без греха! А? Нету таких? Но я, тля, откуплюсь счас от тундровых духов! Я откуплюсь! – Он не то свалился, не то спрыгнул с урны, нырнул сквозь толпу на привокзальную площадь, достал из-за пазухи толстенную пачку заработанных, наверно, за год денег и стал швырять их тундровому ветру: – Все! Все отдаю! Держи, тундра! Ну, кто еще смелый отдать тундре награбленное, тля!..

      Тут его, конечно, арестовали, но и в милиции он выворачивал свои карманы, швырял на пол последнюю мелочь и юродствовал:

      – А в чем дело? Я их тут зарабатывал – я их тут выбросил! Имею право! Мне мои яички дороже! Прошу занести в протокол: бурильщик Трофимов свои яйца у ненецких духов выкупил!..

      Наутро ни одна русская семья не пустила детей в школу, и большинство русского населения города не вышло на работу. Примерно то же самое происходило в 1960-х годах в Москве, когда милиция две недели не могла поймать убийцу-садиста Ионесяна, который каждый день убивал по ребенку…

      Шатунов, чтобы пресечь распространение этого безумия по краю, приказал отрезать Салехард и Лабытнанги от связи с внешним миром: остановить отправку почты, не давать частных телефонных звонков в другие города, закрыть аэропорт для вылета частных лиц и отменить отправление поездов.

      Он назвал эту акцию «психический карантин».

      15

      Но в Оперативном штабе никто, конечно, не верил ни в каких «духов тундры» и прочую чертовщину.

      На крутом берегу реки Полуй, притока Оби, в новеньком коттеджном поселке местного начальства, который жители Салехарда прозвали «Лауреатником», поскольку почти все местное начальство уже было лауреатами государственных и прочих премий за открытие и разработку газовых месторождений, находился коттедж Розанова. Он был оцеплен милицией, а двор освещен фарами автомашин и установленными в окнах прожекторами. При этом свете