Название | Инсун Эшли Бэрри |
---|---|
Автор произведения | БоЖенька |
Жанр | |
Серия | |
Издательство | |
Год выпуска | 2023 |
isbn |
Так и вижу: одинокая фигура радуется своему творению, смеется, оборачивается ко мне. И никого не находит…
II
Этот город как густой мед – тягучий, плотный и приторно-сладкий. И попробуй из него выбраться, всплыть на поверхность, вдохнуть свежей свободы – утянут обратно.
И все мы тут как мухи в янтаре. Застыли в бесконечной поруке работа-дом без малейшей возможности сбежать.
Моя мечта – свалить отсюда. Есть три способа: первый – словить грант на обучение, второй – получить печать на выезд, но это если есть недвижимость в другом городе, а третий – дослужиться до высшего отдела аббатства.
Первый вариант отпадает – ведь я не умнее хлебной крошки.
Второй только для богатых. Вот и остается отчаянный шаг – служба в аббатстве. Игра в долгую. Если будешь хорош, тебя, может, и направят в столицу. А может и нет. Может завтра уже добьешься успеха, а может лет в восемьдесят. Если раньше не помрешь.
Но так случилось: если уж поступил на службу в аббатство, будь добр из него носа не казать. Неправильно это, знать все и про всех, видеть инсуны, и разгуливать спокойно по городу.
Многие любят храм тайн, выглядит тот внушительно. Белый гигант, спящий на вате облаков: величавый, основательный и вместе с тем призрачно туманный и далекий. Эта зефирная конструкция из башен, шпилей и пик манит к себе, чарует, но стоит оказаться внутри… Да, сверху вид открывается на удивление скудный и пугающе пустой. Чем выше ты поднимаешься, тем более одиноким себя чувствуешь. Эх, обидно.
Мама говорит, мы раньше здесь жили вместе, всей семьей. Я, папа и она. Папа был хранителем рано утром вставал, брился, мылся, и до поздней ночи уходил на работу. А мама со мной куковала, от скуки маялась. Говорила, что весь брак с отцом – сплошные перитаки.
Не помню этого. Ни аббатства не помню. Ни отца.
А как тот умер, нас на свободу выпустили, в городе дозволили жить. Все равно же мы к тайнам, к верхним этажам, доступа не имели.
Наверное, от того мне и удается беспрепятственно храм покидать и возвращаться, когда вздумается. Главное не через служебный ход втиснуться, а по главному широкому и торжественному пройти.
Вовремя. Я внутри. Коридоры как из сна полузабытого, всюду неестественно огромные пространства. И от каждого моего шага эхо бьется о стены. Непонятно, как что-то настолько величественное и массивное может быть абсолютно безвкусным.
Кажется, храм нарочно сделали таким бестолково-огромным, чтобы мне дыхание отказывало на каждом пролете ступеней.
В свой отдел пришлось войти в мыле, с горящим лицом и ужасной отдышкой.
– Чего опять опаздываешь? – Шейми смерила меня взглядом и, не нуждаясь в оправданиях, снова вернулась к спору с коллегой, – и что это по-твоему?
Мэды и Фиры вечно перебрасываются отчетами. На плохие эмоции лимит: превысил – пеняй на себя.
– Разочарование! –