Ошибка президента Путина. Майкл Бом

или поздно исчезнет, самый лучший пример – «News Week». Это образец для американских журналов, его можно прочесть только в Интернете. Это первая ласточка.

      Андрей Быстрицкий: «The Washington Post» была куплена за 250 млн долларов, что вы думаете про это?

      Майкл Бом: Все говорят, что дешево. Это такая торговая марка! Это пентагонские документы, это реноме, это образец журналистики.

      Андрей Быстрицкий: Почему ее продали?

      Майкл Бом: Плохое финансовое положение. Это беда почти всех газет.

      Андрей Быстрицкий: Это неизбежная беда всех бумажных изданий, или это недоработки руководства?

      Майкл Бом: Просто новый конкурент – это интернет. Это хороший процесс, это заставляет газеты придумывать новые подходы, отдыхать нельзя.

      Андрей Быстрицкий: Дело не в качестве руководства?

      Майкл Бом: Они сделали свои ошибки. Везде есть проблемы, даже в «The New York Times» есть проблемы. Я имею в виду финансовые ошибки. Проблемы были, поэтому за такую цену и продали газету.

      Андрей Быстрицкий: Зачем это «Амазону»?

      Майкл Бом: Они объяснили, что хотят поменять облик газеты. Для них это вызов. Джефф Безос такие чудеса творил в «Амазоне», у него уникальные мозги, и он хочет применить эти мозги и сделать «The Washington Post» успешной финансово. В журналистском смысле все в порядке, это великолепная газета.

      Андрей Быстрицкий: Это «индивидуальный challenge»?

      Майкл Бом: Да.

      Андрей Быстрицкий: Или у него есть замысел?

      Майкл Бом: Конечно, он хочет прибыль, это само собой. У него глобальные виды на СМИ. Тщеславие тоже имеет место быть. Он хочет, чтобы говорили о нем как о человеке, переделавшем «The Washington Post». Он думает о синергии между электронным видом СМИ и бумажным.

      Андрей Быстрицкий: Я думал, что он свою аудиторию хочет еще больше привязать к себе, дать человеку возможность не выходить из пространства «Амазона», жить там.

      Майкл Бом: Скорее всего, да. Чтобы привлекать больше людей. Тираж – несколько сотен тысяч людей, это новая аудитория.

      Андрей Быстрицкий: Зачем вам бумажная копия?

      Майкл Бом: Рано или поздно почти все откажутся от нее. Может, «The New York Times» останется. Есть консерваторы, у них аллергия на компьютер, они хотят именно чувствовать. Я не консерватор, но я люблю газету. Я весь день смотрю на компьютер, я хочу на бумагу смотреть.

      Андрей Быстрицкий: Бумажная копия не исчезнет. Она будет носить сувенирный характер.

      Майкл Бом: Она нерентабельна, это очень дорого.

      Андрей Быстрицкий: Зато сколько леса сохраним!

      Майкл Бом: Люди за компьютером все равно распечатывают. Я лично много распечатываю. Лично я люблю архив, я люблю библиотеку.

      Андрей Быстрицкий: В отделе «Мнения» вы кого печатаете?

      Майкл Бом: Страница выходит каждый день. Половина места – наши регулярные обозреватели, они разные: консервативные, либеральные, русские, нерусские. А половина – это гости по злободневным темам. Сейчас это Сирия. Моя работа найти сирийских экспертов, чтобы они описали эту тему.

      Андрей Быстрицкий: Чего вы хотели бы достичь? Чего бы вы хотели