Frontier. Agasi Azarian

в такой день!

      – Я все-таки заскочу домой… – Миша недоверчиво поглядел на Анну Александровну, но мысль довершить не успел. В углу сада он нечаянно поймал глазами Маину. Она скромно притаилась за лозой винограда и смотрела в пол, как бы стесняясь поднять свой взор на гостя.

      – Мина? Мина, это ты?

      Девушка, вероятно напуганная прямым обращением, быстро ожила и выправила спину, но не встала и даже не обернулась в сторону Миши. Ее тонкая смуглая шея выглядывала из-за листьев, а глянцевые, совсем еще юные плечи дрожали, но не от холода, словно лезвие ходило по ее гладкой коже, вздымая едва заметные складки – ей было страшно. Но отчего? Миша недоумевал, он озадаченно посмотрел перед собой, в горле у него пересохло, а тонкие губы сжались в плоскую ленточку: «Что произошло? Почему она игнорирует меня?».

      Его раздумья весьма нагло (в своем духе) прервала взволнованная Анна Александровна:

      – Ты сегодня не останешься, Мишенька?

      – Оставайся парень. Сейчас и Вася подойдет, познакомитесь…

      – Хорошо, только вначале позвоню маме.

      Миша потянулся за рюкзаком, старательно прижимая внимание к земле, чтобы не нарваться взглядом на Маину. Он даже не заметил, как остался с ней наедине. Родственники разошлись почти сразу после его прибытия, тетка уволокла дядю Сеню на рынок закупаться для праздничного ужина, было тихо и совсем пусто. Бозман осторожно поднял голову – Маина стояла прямо против него, руки у нее были опущены, черные волосы доходили до позвоночника, глаза, будто в них горела спичка, устремились на Мишу.

      – Мина, что случилось? Мина, ответь мне.

      Элегантный темно-синий сарафан плотно облегал ее тело, пот струился по вискам несмотря на прохладу. Поднялся ветер и лозы винограда макабрически начали вращаться из стороны в сторону – осыпались изумрудные листья. Серыми клубами поднялась пыль, стало темно, Миша зажмурил глаза и нечаянно прислонился к декоративному плетню, который без усилия повалил на пол.

      – Мин…Маина, я не понимаю. Зачем этот театр? Я здесь, я…

      Только сейчас Миша заметил, что синий атлас не просто прилегал к телу девушки, чуть ниже груди, вокруг живота и бедер ткань сарафана точно облепляла ее, как будто Маина только вынырнула из озера. И по скулам ее стекал не пот, но капли воды, которые на солнце Миша принял за естественный блеск и не придал этому особого значения.

      Секунда промедления и Бозман торопливо зашагал к калитке. Он боялся обернуться и снова увидеть это гордое, почти безумное выражение лица: «И в чем я виноват? Она ненормальная!».

      На пороге Миша не выдержал и оправдывая свою слабость непобедимым любопытством, оглянулся на девушку. Она стояла на том же месте и беззвучно улыбалась, по ее отвесным щекам струилась вода. На долю секунды, Бозман решил, что это слезы, его сердце дрогнуло и он сделал едва заметное движение в сторону Маины, но спешно осекся: «Всего лишь вода».

      Миша прикрыл за собой металлическую калитку и направился в дом матери.