Лисёнок и прочие неприятности бандита. Лана Легкая

завтра, – отозвался я, уговаривая Василия-младшего вести себя прилично.

      Долго уговаривать не пришлось, приторно сладкий голос супружницы сделал свое дело. Как говорится, Наташа, мы все уронили.

      – У меня все хорошо. Да. А ты как, Пусечка? – пауза в монологе. Видимо, Пусечка рассказывал или рассказывала о делах. – И я соскучилась. Да-а-а. Очень-очень. И я тебя. Нет я. Ну не спо-о-орь. Хи-хи-хи. Ха-ха-ха. Пока-пока. Целую.

      Господи боже, за что мне такие испытания.

      – Чуть не стошнило, – я объявил о своем присутствии.

      Ира цыкнула, демонстративно закатила глаза.

      – Как был безэмоциональным Дубом, так им и остался.

      – Слушай. Если ты завела себе какую-то Писечку, то что бы нам не развестись, а? Я вот и заявление опятьподал. Или Писечка с голой попочкой?

      – С прикрытой попочкой, – огрызнулась она.

      – Тогда чего мы ждем? М? Прими заявление. Возвращайся к Пусечке и живи с ним счастливо. Слушай, Ир, а Пусечка хотя бы мужик?

      – Мужик, Дубинин. И рано!

      – Рано для чего?

      – Для нашего с Пусечкой будущего, – ответила загадочно Ира. – Из жизни мужчины надо иногда исчезать. Чтобы соскучился.

      – А-а-а, так вот почему ты от меня свалила… Ну теперь многое становится на свои места.

      – Я бежала не от тебя, Вась, а вот от этого всего.

      – Ну так и беги опять.

      – Рано.

      – Кабздец! – высказался я. – Заявление прими, – рыкнул, решив закончить разговор. – И ты бы собиралась обратно в город.

      – Ты меня выгоняешь?

      – Совершенно верно. Порадуй Пусечкину писечку.

      – Хамло!

      – Знаю!

      Проорался, а вот легче не стало. Ни капли. В голове так и кружили мысли о блондинистой. Только о ней. Пубертат опять какой-то. Хорошо спина прыщами не покрылась. И ведь в душ с фото бедоносной чуть не ушел – вовремя думалка щелкнула. Подсказала, что утоплю телефон, дорого мне рукоблудство обойдется.

      Ну раз мозг поплыл, и я в дурь ударился, чтобы к мелкой ведьме не наведаться? Ночи спокойной не пожелать?

      Наспех оделся и понесся лосем по ночным тропинкам. Так раздухарился – чуть через собственный забор не сиганул.

      – Фу, Полкан, свои, – успокоил пса.

      Добежал до деревянного домишки, сбавил шаг, постоял немного, выравнивая дыхания.

      – Алис, – позвал вполголоса.

      Трудно будет Марь Иванне объяснять, что я у них под окнами среди ночи делаю.

      Тишина.

      – Лисенок, – прошептал и толкнул деревянную раму, приоткрывая оконце. – Ты спишь? – спросил в темноту. Никогда тупее вопроса не задавал. Что еще можно делать в кромешной тьме?..

      – Что ты тут делаешь? – вначале я услышал голос, а через мгновение блондинистая подошла к окну. Растерла заспанные глаза, зевнула, поправила лямки старушечьей ситцевой сорочки… И все равно ведь торкает. Смотришь на нее и не нужны никакие накрашенные губы в пять утра.

      – Зарплату принес.

      Она нахмурилась, посмотрела на меня и протянула ладошку.

      – Ну, давай.

      – Попалась…